О восстании не сохранилось практически никаких документов, а если и сохранились, они надежно хранятся в сейфах нынешних власть предержащих – прямых наследников нквдшной империи Сталина.

Однако рассказы чудом уцелевших очевидцев и легенды остались. Из них вырисовывается следующая картина: в 1947 году у Сталина родился очередной безумный проект – проложить железную дорогу через всю Западную Сибирь.

Дорога должна была соединить Игарку, наиболее удаленный от устья Енисея морской порт, с промышленно развитыми районами страны. Протяженность дороги – 1 400 км, все – за Полярным кругом.

Сразу же началось строительство – вдоль всей линии возникли многочисленные лагеря, быстро пополнявшиеся "врагами народа" всех мастей. Крупный лагерь возник в Лабытнанаги.

Среди населения Гулага он пользовался самой дурной славой – заключенные гибли там сотнями. В 1948 году по лагерю распространились слухи, что ожидается прибытие крупного пополнения –"фашистов".

"Фашисты", или "зеленые" – осужденные члены власовской армии, бендеровцы, или просто солдаты Красной Армии, оказавшиеся в немецком плену и поменявшие немецкие лагеря смерти на сталинские оказались хорошо организованной силой, с которой не могла справиться ни лагерная администрация, ни уголовные "воры в законе".

Эта категория заключенных хорошо понимала, что будущего для них в Советском Союзе нет, и что рано или поздно их ожидает смерть. Они организовали заговор, целью которого было свержение лагерной администрации и захват Воркуты.

Группа заключенных изготовила самодельные ножи и внезапно напала на охранников, перерезала их, и завладела автоматами НКВД. После этого вооруженная группа совершила нападение на еще несколько бригад, выведенных на работы, перебила охрану и завладела ее оружием.

Несколько сот зэков взяли штурмом лагерь, уничтожили лагерную администрацию и охрану. Начальник лагеря, полковник Воронов, сам бывший зэк, перешел на сторону восставших. По дороге на Воркуту было освобождено еще несколько лагерей, а их население присоединилось к восставшим.

Попытки отрядов НКВД остановить наступление зэков не увенчались успехом – они были разгромлены и уничтожены. Посланные на подавление мятежа танки завязли в тундре.

В планы восставших входил захват Воркуты, в которой находилась мощная радиостанция. Зэки надеялись обратиться за помощью к ООН, рассказать миру о том, что творится в лагерях. Они также хотели потребовать, чтобы в переговоры с ними вступил один из членов Политбюро.

Советское руководство в панике начало готовить эвакуацию Воркуты и жечь архивы. На помощь была вызвана боевая авиация, которая и расстреляла колонны зэков в 20 км от Воркуты.

В живых осталось 120 человек, которых послали в особый каторжный лагерь. Железная дорога Чум-Лабынанги умерла, так и не родившись. До сих пор бескрайней тундре разбросаны остатки недостроенной дороги и заброшенные концлагеря.

Власовцы - это все русские солдаты, дравшиеся против Сталина в составе частей вермахта или особых чисто власовских соединений. ОБЩЕЕ ЧИСЛО ИХ ПРЕВЫШАЛО МИЛЛИОН.

Пленники - российские военнопленные, находившиеся в Германии за колючей проволокой или на различных работах. Первые пять миллионов пленных сорок первого года видели в Гитлере освободителя, не хотели с ним воевать. Пленники последующих лет в большинстве своем сдались не по доброй воле. Власовцы комплектовались из тех и других.

Перемещенные лица - гражданское российское население, угнанное немцами, а частично добровольно уехавшее для работ в Германию.

Легионеры - солдаты особых соединений, комплектовавшихся немцами из грузин и других кавказских народностей, калмыков, казахов.

Эсэсовцы - немецкие и из национальных дивизий прибалтов.

Бандеровцы - украинские националисты, главным образом из Западной Украины, прозванные нами западниками, боровшиеся сначала против Гитлера, а потом и против Сталина.

Пленников я изучил в Вятлаге, власовцев - на Воркуте.

Власовца следует сравнивать и сопоставлять не с мобилизованным в Красную армию, а с добровольцем, причем с таким, кто остался до конца идеалистом-патриотом.

Власовцы своим умом дошли или согласились с необходимостью страшной войны на два фронта, с двумя тиранами.

Они решили уничтожить сталинскую деспотию, тогда как остальные её поддерживали.

Семьи власовцев (оставшиеся на совецкой территории – С.Г.) были заложниками, семьи идеалистов не получали по аттестатам денежные пособия.

Мы (русские – С.Г.) ОКАЗАЛИСЬ БЫ НАРОДОМ РАБОВ ДЛЯ МИРА И ДЛЯ СЕБЯ, если после всего пережитого (после захвата комиссарами-чекистами страны в 1917г.) за 25 лет НЕ ПОЯВИЛИСЬ БЫ ВЛАСОВЦЫ.

НЕ СЛУЧАЙНО ПРОДАЖНЫЕ ПЕРЬЯ СОВЕТСКИХ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ ОКЛЕВЕТАЛИ И ОЧЕРНИЛИ ЭТИХ РЯДОВЫХ ГЕРОЕВ - ВЛАСОВЦЕВ.

Но следует помнить, что великим людям огромные ошибки легко сходят с рук, а когда судят рядовых тружеников, то забывают об истинных виновниках, создавших гибельную ситуацию:

— Страну превратили в концлагерь, население истребляли, как скот, а от людей требовали поддержки ненавистного режима, чекистов, колхозов, коммунизма.

— Коммунисты в 1917 году продали Россию. Когда же россияне дождались, наконец, войны и взялись за оружие с целью свержения позорнейшей в мире сталинской деспотии, их шельмовали изменниками.

— У рабов и жертв террора свои оценки и законное чувство мести».

Конец цитаты.

Дмитрий Михайлович Панин (1911-1987). ЛУБЯНКА – ЭКИБАСТУЗ (Записки Сологдина), 1973г., Париж

Так кто сегодня, ... шельмует «власовцев», русских людей свободы?

Те же «продажные совецкие интеллигенты», как их иносказательно обзывает Панин, «кривоисторики из Министерства Правды Кремля», как их определяю я. Сталинские рабы, короче, они и есть! sergiy06.livejournal.com

Пассажиры, глядя на безлюдные пейзажи за окном, даже не представляют, что здесь, в глухомани Полярного Урала, полвека назад разыгралась самая настоящая война — со стрельбой, воздушными атаками, обходными манёврами войск…

И с несколькими тысячами погибших. На строительстве дороги Чум – Лабытнанги произошло одно из крупнейших за всю историю СССР вооружённых восстаний зэков. Об этой кровавой эпопее до сих пор известно очень мало.

Документы либо уничтожены, либо запрятаны на самые дальние полки спецхранов. Но корреспонденту “МК” удалось узнать некоторые подробности от местных жителей и участников “ударной стройки”: заключённых, вольнонаёмных рабочих, инженеров…

Грандиозное строительство за Полярным кругом началось — в лучших традициях того времени — с подачи Иосифа Виссарионовича. "Русский народ давно мечтал иметь надежный выход в Ледовитый океан у Оби!" — глубокомысленно изрек генералиссимус. И дело было решено.

22 апреля 1947 г. Совет Министров СССР утвердил, “согласно указаниям товарища Сталина", секретное постановление №1255-331, в соответствии с которым предстояло построить в Обской губе крупнейшую военно-морскую базу и проложить к ней из района Воркуты, от действующей Печерской магистрали, железную дорогу.

Этот фантастический по своей трудоемкости проект в итоге не был реализован. Военный порт за 69-й параллелью остался лишь на чертежах. А вот “железку" приполярную все-таки начали сооружать силами ГУЛЖДС — Главного управления лагерей железнодорожного строительства, входившего в состав ГУЛАГа.

Среди отрогов Уральских гор, среди тундры один за другим возникали лаггородки, окруженные колючей проволокой. Их цепочка тянулась все дальше на восток от маленькой станции Чум, расположенной в 60 километрах от Воркуты.

Росло и число подневольных покорителей Севера, присланных на “великую сталинскую стройку", — их пригнали сюда почти 40 тысяч человек, в основном осужденных по знаменитой 58-й статье. Много было “бытовиков" (воров, бандитов) и так называемых “зеленых” — солдат и офицеров Советской армии, получивших срок за “измену" и “шпионаж”.

Чтобы проложить железную дорогу длиной в 200 километров, выходившую к берегу Оби возле поселка Лабытнанги, понадобилось полтора года. Строили круглосуточно, в три смены.

Не щадя людских сил и даже жизней. Но осенью 1948 г., когда прокладка рельсовой колеи уже близилась к завершению, работа вдруг остановилась, бригады “серых бушлатов" не вышли на трассу.

Тайм-аут длился несколько дней, однако выходные гулаговское начальство устроило отнюдь не по своей воле. В лагерях, расположенных вдоль трассы, произошло восстание (в официальных документах предпочитали писать — “массовое самоосвобождение").

Костяк взбунтовавшихся составили бывшие военные, возглавляемые несколькими полковниками (в рассказах фигурируют фамилии Белов, Воронин)... Видимо, к рискованному делу готовились заранее.

В урочный час в одном из карьеров, откуда возили песок и гравий для отсыпки полотна, группа заключенных внезапно напала на конвоиров, сопровождавших грузовые машины, и разоружила их. Вслед за тем зэки скрутили солдат, дежуривших у шлагбаума.

Убивать "краснопогонников’’ не стали, а затолкаем их, связанных, в крошечный-домик вахты. На захваченных грузовиках, вооруженные несколькими трофейными автоматами, “серые бушлаты" подкатили к своему лагерю.

Положить потерявшую бдительность охрану оказалось секундным делом, после чего зачинщики мятежа открыли ворота зоны. В течение нескольких часов столь же лихим налетом восставшие взяли 5 или 6 соседних лагпунктов. На волю в итоге вырвались тысячи зэков.

Среди лагерников ходили также упорные слухи, что у руководителей восстания имелась какая-то связь с заграницей, и они предполагали встретить в устье Оби американские и английские корабли, специально пришедшие туда, чтобы забрать на борт восставших.

Другой крупный отряд бунтарей направился к Воркуте, намереваясь поднять восстание среди узников ВоркутЛАГа. Кто-то из бывших летчиков, по немилости судьбы угодивших на прокладку “сталинской дороги", якобы утверждал, что среди бескрайних болот, тянущихся к западу от Воркуты, еще с войны сохранились военные аэродромы, где вполне могут приземлиться крупные транспортные самолеты бывших союзников, которые перебросят для повстанческих отрядов продовольствие и оружие... Тогда можно попытаться создать настоящую армию из заключенных и организовать на севере “республику зэков".

Вместе с “политическими" на свободе оказались уголовники. Эти и вовсе жили одним днем: сегодня гуляем, а завтра — как фишка ляжет. Блатная публика рассыпалась по Северному Уралу мелкими бандами, грабя и герроризия немногочисленные поселения коренных жителей края.

Ты говоришь, восстание было? — переспросил пожилой ненец, с которым мы поджидали поезд на крошечной станции Собь, затерявшейемся среди горной страны —

А я скажу - людей убивали! Много людей У нас в народе про это до сих пор помнят. И я помню, хоть и маленький тогда был: пришли в стойбище несколько тех, в бушлатах, с оружием, стали еду отнимать, по оленям стреляли... Отец хотел их прогнать, так они в него — из ружья!

А мать... На шкуры в чуме повалили, впятером ее там мучили, потом тоже убили, чтоб не кричала... И ушли дальше — тундру, других ненцев искать.

А скоро в небе самолёты стали летать — один, два... Стреляли сверху в тех, которые из лагеря убежали…

Поэтому основная боевая задача досталась местной транспортной авиации. Работяги “По-2” спешно были вооружены пулеметами и в течение нескольких дней прочесывали с воздуха территорию, где могли оказаться “самоосвободившиеся”.

Обнаруженные отряды и даже отдельных людей старались уничтожить с самолетов пулеметным огнем и гранатами. Вслед за авиаторами в дело вступили батальоны внутренних войск.

Чаще всего солдаты попросту расстреливали уцелевших и пытающихся спрятаться зэков. Хотя случались на приполярных просторах и настоящие сражения — кое-где отряды, состоящие из “зеленых”, вступали в яростный бой со своими недавними братьями по оружию.

О некоторых эпизодах "заполярной войны* рассказал корреспонденту “МК” сын одного из ее участников:

Мой отец, Дмитрий Серафимович Маркин, никогда не вспоминал об этой истории и лишь незадолго до смерти неожиданно завел со мной разговор о “бойне пад Воркутой”. Оказывается, в послевоенные годы он служил в частях МВД. Осенью 1947-го их полк перевели в Инту. Однажды вдруг пришел приказ: спешно грузиться в вагоны и следовать в Воркуту — как говорили офицеры, "на усиление". Но по пути к “лагерной столице” эшелон завернули на строящуюся ветку, ведущую через Уральский хребет к Оби...

Из Елецкой двинулись напрямик, вдоль реки Лёкъелец. Через день каждая рота получила свое направление для прочесывания местности. Оперативную информацию сообщали по рации авиаторы, тщательно утюжившие все окрестные холмы.

На исходе второго дня взводу Дмитрия Маркина дали приказ обследовать лощину, где незадолго до того один из самолетов обнаружил группу “серых бушлатов”. Уничтожить их с воздуха не удалось: во время штурмовки “По-2” получил с земли автоматную очередь в кабину и в крыло, пулеметчик был ранен, и пришлось крылатой машине спешно уходить на аэродром.

Несколько зэков засели за каменной грядой и оттуда пытались оборонятся. Солдаты под прикрытием пулеметного огня подползли поближе и забросали противника гранатами. Но один из повстанцев все-таки уцелел — он втиснулся в узкую щель между замшелыми валунами, выставив навстречу солдатам свой ППШ: “Эх вы. сволочи! По своим же стреляете! Я — гвардии майор Советской армии, всю войну прошел “за Родину, за Сталина”...

Чем таких, как я, фронтовиков гробить, лучше бы вы особистов-душегубов на мушку брали!.. Но если вам жизнь моя нужна — получите без сдачи!..” Сунул ствол автомата под челюсть и нажал на курок.

В том бою Маркина зацепило по щеке шальной пулей, и его как легкораненого отправили назад в Елецкую, вместе с солдатами, тащившими нескольких своих погибших и раненых товарищей. Кроме того, везли на станцию и всех убитых зэков (этих несчастных транспортировали безо всяких церемоний - волоком, примотав веревками к оленьей упряжке).

А вот тяжелораненых бунтовщиков офицер-эмгэбэшник, шедший со взводом, сперва попытался там же, на месте боя, допросить, но, убедившись в бесполезности этой затеи, застрелил — чтобы не было лишних хлопот.

— До нашего и соседних лагерей восстание не дошло. Однако в течение нескольких суток, пока в тундре и горах шла стрельба, заключенных держали запертыми в зонах, под усиленной охраной.

Днем на железнодорожных разъездах у лаггородков специально останавливались 'агитпоезда": на открытых платформах были навалены трупы участников восстания Наши охранники кивали на эту наглядную агитацию: “Если вздумаете бунтовать, с вами будет то же самое!” А по ночам, в закрытых вагонах, везли убитых солдат внутренних войск...

Товарищ Французова по несчастью Егор Столетов, сидевший в то время в одном из воркутинских лагерей, вспомнил, что зимой 1948/49 года по соседству с их зоной огородили тройным рядом "колючки" несколько бараков, которые особенно строго охранялись.

Среди заключенных ВоркутЛАГа распространилась молва, что там содержались схваченные живьем участники восстания, которых офицеры госбезопасности, прибывшие из столицы, подвергали пыткам. стараясь получить сведения о руководителях бунта и их стратегических планах. В конце зимы бараки разом опустели: всех бунтовщиков отправили на расстрел.

Общее число погибших в ходе "войны местного значения" на Полярном Урале неизвестно. Тела всех убитых участников восстания было приказано вывозить из тундры и вести им строжайший учет (каждый такой "военный трофей" записывали в особый реестр за подписями командиров воинских частей и местного лагерного начальства).

Гулаговское начальство успокоилось и дало отбой армейской операции лишь тогда, когда число уничтоженных мятежников стало соответствовать числу "самоосаободившихся".

Впрочем, в этом “балансовом отчете” имеется одна закавыка. Среди лагерников ходили слухи, что несколько маленьких групп и беглецов-одиночек все-таки сумели уйти от преследования.

Они погибли не в бою, не от пули, а сгинули бесследно в безжалостной северной пустыне. Но, чтобы свести дебет с кредитом, кто-то из Управления ИТЛ якобы распорядился взамен пропавших без вести добавить в штабеля уничтоженных повстанцев специально застреленных зэков из числа не участвовавших в восстании. Правильная арифметика превыше всего!

Чего все-таки хотели добиться эти люди, на что они надеялись? Корабли и самолеты, прибывающие, словно по заказу, из- за морей-океанов от добрых дядюшек-союзников, — это же сказка. И создание какой- то абстрактной “республики зэков” - тоже из области несбыточных фантазий.

Борьба даже нескольких десятков тысяч “серых бушлатов” против огромной армии Страны Советов не имела ни малейших шансов на успех...

И все-таки обитатели одного из самых северных островов архипелага ГУЛАГ подняли мятеж - безнадёжный, отчаянный порыв к свободе.

Александр КАРНОУХОВ
“КП”, № 291, 30 октября 2004 года.
Фото из www.4turista.ru

Я поднимаю тост за здоровье русского народа...
потому, что у него имеется... терпение.
И.В. Сталин

В декабре 1928 года проект первого пятилетнего плана развития Коми АО был представлен перед Сталиным и получил его одобрение. План предусматривал возрастание удельного веса промышленной продукции в общем объёме производства с 39 до 62%.

Должны были начаться комплексное изучение и разработка месторождений угля и нефти в Печорском регионе, а также ускоренное автодорожное строительство и прокладка железной дороги.

Осуществление этой программы без экстремальных мер было невозможно. Промышленный потенциал области был мизерным. В 1928 году в Коми АО было всего шесть фабрично-заводских предприятий в том числе одно деревообрабатывающее - небольшой лесопильный завод в Усть-Сысольске, пущенный в 1926 году Общее число промышленных рабочих немногим превышало 500 человек.

Практически полное отсутствие грунтовых дорог - основным видом транспорта являлся водный. Трудовые ресурсы области никак не могли обеспечить выполнения намеченных планов. В 1926 году здесь проживало всего 207,3 тыс. человек из них в Ижмо-Печорском уезде, где были сосредоточены все месторождения нефти и угля, - 30,7 тыс. человек.

Между тем, по мнению авторов доклада "Печорская проблема", представленного в 1931 году руководству области, число рабочих, служащих, ИТР (с членами семей), необходимое для работы на угольных шахтах, при условии механизации добычи, составляло 20 547 человек.

Неясно, кому принадлежала идея использования заключенных в решении программы экономического развития области. Несомненно одно: почти сразу же после утверждения плана в области стали прибывать первые этапы заключённых, Использовались они в основном в горнодобывающей промышленности и дорожном строительстве.

На лесозаготовительных предприятиях их было меньше, за исключением лагпунктов, обеспечивавших, лесом местные промышленные объекты. Леспромхозы формировали свои постоянные кадры за счет оргнабора, а с начала 1930 года стали прибывать первые эшелоны со спецпереселенцами - раскулаченными.

По данным ОГПУ, в апреле 1932 года в Коми АО их было 32,612. "Кулацкая ссылка" передана Коми областным отделом ОГПУ по договору тресту "Комилес". За ней последовали новые "волны" спецпереселенцев, последняя из которых приходится уже на послевоенные годы (немцы-репатрианты, украинцы - "националисты", литовцы).

В 1929 году почти одновременно начались работы на трёх взаимосвязанных объектах: Ухтинском нефтяном месторождении, прокладке тракта Усть-Вымь - Ухта и железной дороги.

В правительстве рассматривались различные варианты трассы первой в Коми АССР железной дороги. Она должна была связать Усть-Сысольск (с 1930 г.- Сыктывкар) с центром страны и в перспективе выйти к Ухте.

Отмечалось, что без неё нереально развитие лесодобывающего комплекса и строительство целлюлозно-бумажного комбината. Наиболее перспективным был признан вариант трассы Пинюг - Сыктывкар, проходящей по южным районам республики. Окончательный проект строительства был утверждён в ноябре 1929 года, а уже концу года на трассе работало 2300 заключенных.

Поначалу изоляционный режим лагерей не был слишком жёстким. 12 августа 1929 года исполняющий обязанности начальника Управления северных лагерей в Усть-Сысольске Васьков жаловался в Коми исполком: "Замечено, что местные жители, а также и жители сельских местностей имеют сношения с заключенными вверенных мне лагерей; сношения эти выражаются в том, что отдельные граждане обменивают всякие вещи на продукты у заключённых или покупают у заключенных за наличный расчет продукты и казённое имущество". Васьков просил принять меры с тем, чтобы прекратить контакты. Меры, конечно, были приняты...

Весной и летом 1930 года, работы на строительстве железной дороги уже шли полным ходом. В мае здесь использовалось около 15 тыс. заключённых . Политических среди них было ещё немного. Строительство велось сразу на всём протяжении трассы, для чего через каждые 8 - 10 км были организованы лагпункты (более 20).

Однако с весны 1931 года работы начали сворачиваться из-за нехватки средств и материальных ресурсов. В декабре 1931 г. строительство было законсервировано. ОГПУ стало вывозить оборудование и рабочую силу, снимать уже уложенные на части трассы рельсы .

Руководство республики обращалось в ГПУ ГУлага с просьбой вернуть заключённых поскольку без них завершить строительство невозможно. Хотя стройка неоднократно возобновлялась (последние попытки относятся к 1937-38 гг.) силами области, завершить её так и не удалось.

Было выполнено 50% земельных работ, построено 65% мостов и искусственных сооружений, прорублена и расчищена вся трасса. Загублены сотни человеческих жизней...

Следует заметить, что южные районы республики и бассейн Средней Вычегды были покрыты сравнительно редкой сетью лагерей. В 30-х гг. на территории современных Корткеросского и Усть-Куломского районов наряду со спецпосёлками был развёрнут Локчимлаг с центром в посёлке Пезмог, специализировавшийся на лесозаготовках. В конце 30-х гг. в нём было более 50 лагпунктов. В 1940 году лагерь был ликвидирован, имущество передано в Наркомлес.

Северные районы республики осваивались ГУлагом значительно интенсивнее. В мае 1929 года в началось формирование Ухтинской экспедиции для организации геолого-разведочных работ в бассейне Печоры. 6 июля партия заключенных из 139 человек отбыла из Кеми.

Морем они добрались до устья Печоры, а затем на баржах до поселка Шельяюр и далее поднялись на лодках до реки Ижмы. Только 21 августа экспедиция добралась до реки Чибъю, где была организована база (впоследствии из неё вырос поселок Чибью, затем - город Ухта, центр Ухт-Печлага.

Ей была подчинена Печорская экспедиция и лагпункты СЕВИТлага (Северного исправительно-трудового лагеря) в Печорском крае, а также строительство тракта Сыктывкар - Княжпогост. В июле 1931 года экспедиция была реорганизована в Ухто-Печорский исправительно-трудовой лагерь.

А 13 ноября 1932 года Политбюро ЦК ВКП(б) принимает постановление "Об организации Ухто-Печорского треста". На него была возложена реализация программы по развитию северных районов Коми АССР. Показательно, однако, что тем самым правительство республики было фактически устранено от активного участия в управлении огромной части собственной территории.

В состав Ухто-Печорского треста в 1932-35 гг. входили: три отделения (Архангельское, Печорское и Усинское), пять промыслов, пять перевалочных пунктов, четыре рудника и пять совхозов, два поселка спецпереселенцев. В 1935 году население треста, с учётом "колонизованных" из освобождённых заключённых и спецпереселенцев составляло около 25 тыс. человек.

На этом этапе главной сферой деятельности треста было производственное и жилищное строительство и разведка полезных ископаемых - нефти, угля, асфальтов, природного газа, редкоземельных металлов.

Плановый отдел треста подготовил и обосновал Генеральную схему работ на вторую пятилетку (1933-37 гг.). Предполагалось построить Северную железную дорогу Архангельск - Кожва - Воркута - побережье Северного Ледовитого океана, научно-исследовательский институт в новом социалистическом городе Краснопечорск, нефтепровод Кожва - Чибью - Усть-Вымь, четыре нефтеперегонных завода, две судоверфи, завод по производству брома, радиевый и гелиевый заводы, брикетную фабрику, три электростанции и другие объекты.

Потребность в рабочей силе на 1937 год определялась в 85 тыс. заключённых, в том числе на добыче угля - 53 тыс. человек, нефти - 10 тыс., асфальтитов - 5800, радия - 4 тыс., газа - 800 человек и т.д.

Очевидно, что главным направлением деятельности треста было освоение угольных и нефтяных месторождений, поэтому приоритет получает Усинское отделение, где сосредоточиваются около 3 тыс. заключенных, 211 колонизованных 200 ссыльных. Здесь действовали четыре геолого-разведочные партии, были оборудованы три перевалочные базы, функционировал сельхоз.

Главным направлением было освоение Воркутинского угольного месторождения. Сюда в августе 1931 г. прибыла первая групп геологов и строителей. Летом следующего года началось строительство шахты и поселка Рудник.

В устье реки Воркуты (в 64 км к югу от посёлка) возникла перевалочная база с небольшим лагпунктом. Попутной добычей из разведочных штолен было поднято 1176 тонн угля, который использовался на хозяйственные нужды.

Заключённые построили барак, баню-прачечную, хлебопекарню, склад и фундамент под контору рудника.

В июле 1933 г. первый пароход с воркутинским углём для нужд Северного флота пришёл в Архангельск. В августе следующего года силами заключённых Воркутинского и Обдорского лагерей ОГПУ было завершено строительство железной дороги от рудника до устья реки Воркуты протяженностью 64 км.

1 ноября 1934 г. вступила в эксплуатацию шахта 1 - 2 (позднее шахта 8) с объёмом добычи 600 - 700 т угля в сутки. На шахте в проходке и добыче в 1934 году работало 2340 заключённых, в 1935 г. - около 4 тыс., в 1936 г.- около 5 тыс.

В конце 1936 года политические заключённые УхтПечлага организовали первую в истории лагерей забастовку, сломленную "расстрельной комиссией" Кашкетина. На кирпичном заводе Воркуты и на реке Ухтарке (недалеко от Чибью) было казнено более 2000 человек. Часть сожгли заживо...

Рабочий день был увеличен до 12 часов, на "ударных" стройках - до 16 часов. Усилилась охрана, созданы оперативные и резервные взводы, ударные группы Оперативно-розыскные отряды и заставы, начальники лагерей оперативно-чекистских отделов получили неограниченные полномочия.

Ухудшилось питание и медицинское обслуживание, росла смертность. В Коми АССР 1941 год был отмечен затяжной весной, холодами в июне - июле, заморозками в августе. Погибли посевы в сельхозах, была сорвана осенняя навигация по рекам - основным транспортным артериям. Свирепствовала эпидемия гриппа.

Особенно тяжёлое положение сложилось в северных лагерях - на Воркуте, Инте, Кожве. С началом войны фактически было прекращено освобождение заключённых. Ходили слухи о готовящихся расстрелах осужденных по 58-й статье. Начались волнения узников лагерей, дела которых работники оперативно-чекистских отделов трактовали как диверсии в пользу фашистской Германии (версия официальной историографии).

Воркута – шахты по кругу;
Воркута – мороз и пурга,
Воркута – памятник другу,
Воркута, Воркута

Они понимали что в сложившейся ситуации без крови нет пути к свободе и они сделали свой выбор вполне осознано. Однако, надеясь поднять на восстание все лагеря Коми АССР, они трагически заблуждались.

Восставшие захватили на короткое время райцентр село Усть-Уса, но были выбиты из него превосходящими силами милиции и охраны. До марта разрозненными группами они пытались уйти в Большеземельскую тундру к ненцам-оленеводам. За это время был убит 81 человек.

Всё лето 1942 года шли допросы тех, кто попал в руки НКВД (около 70 человек, в том числе не участвовавшие в восстании). В октябре 49-и беглецам вынесли приговор: высшая мера наказания, остальным - длительные сроки лагерей и тюрем. Расстрел был произведён в Сыктывкаре. Место захоронения убитых до сих пор не установлено.

Это был новый лагконтингент, который переполнял бараки Воркутлага. И в 42 году первые 60 эшелонов воркутинского угля прибыли в Ленинград. В 44 году от своего "угольного цеха" город-побратим получил 155 эшелонов угля, в 1945 г.оду - 347.

В 1942 году во всех лагерях Коми АССР насчитывалось более 300 тыс. заключённых. Самым крупным по численности был Печорский железнодорожный - 125 тыс. человек. Лагерь был создан решением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 10 июля 1940 года. До этого момента с 1938 года по главной трассе будущей Северной магистрали работы велись Абезьским строительным районом Севжелдорлага.

Из более 30 тыс. заключённых (их силами было построено 20,2 км пути), к началу прибытия новых этапов, в Абези осталось 3900 человек. Судьба остальных 26 тыс. человек остаётся неизвестной.

Осенью 1943 года прошла третья по счёту реорганизация лагерей, дислоцированных в Коми крае. УхтИжемлаг, Инталаг и Воркутлаг были переданы из Главного управления лагерей железнодорожного строительства в подчинение Управления лагерей горно-металлургической промышленности ГУлага.

В это управление входили тогда самые мощные добывающие лагеря системы - Норильский, более 100 тыс. человек, Хибинский (комбинат "Апатиты"), более 50 тыс., Воркутинский - около 40 тыс., Интинский - около 20 тыс., Ухтинский - более 20 тыс. человек. Руководство ГУлага планировало связать в единый сверхмощный хозяйственный комплекс весь Северо-восток: от Кольского полуострова через Череповец до Норильска.

Предусматривалось продлить Северную железнодорожную магистраль от Воркуты через Уральские горы до Норильска. Общее руководство проектом осуществлял Берия.

Лагерные пункты стали "специализироваться". Появились каторжные, железнодорожные, больничные, инвалидные, сплавные и лесозаготовительные, геолого-разведочные и иные лагпункты По приказу ГУлага заключенные делились на балансовый контингент (полноценная рабсила) и забалансовый (больные, инвалиды и др.).

Изменился и состав заключённых. В лагеря стали прибывать осуждённые из Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии, военнопленные - немцы, румыны, венгры и т. д. После войны в большинстве лагпунктов, расположенных на территории Коми АССР, русские уже составляли меньшинство. Усилилось сопротивление лагерной системе, оно приобрело более упорный и жесткий характер. Наряду с пассивным сопротивлением возникают забастовки, перерастающие в вооруженную борьбу.

Так, летом 194? года вспыхнуло вооружённое восстание на трассе железной дороги Сейда - Лабытнанги (стройка 501). Власти отвечали на эти выступления ужесточением карательных мер, режима содержания заключенных. 30-го декабря 1944 года было принято решение об организации особых лагерных судов, которые могли бы быстро осуществлять репрессии в отношении заключённых (в 1947 году все лагерные суды на территории Коми республики были распущены - их деятельность не принесла ожидаемых результатов).

В 1948 году руководство ГУлага создало особые лагеря для изоляции наиболее опасных политических заключенных. В Коми АССР в 1948-1950 гг. было два таких лагеря - "Речлаг" (речной) в Воркуте и "Минлаг" (минеральный) в Инте. Эта реорганизация проводилась в два этапа.

На первом формировалось управление "особых" лагерей, разрабатывались инструкции, изыскивались необходимые средства (май - октябрь 1948 года). Затем оба лагеря - Воркутинский и Интинский - разделили примерно поровну: половину заключённых угнали в особый лагерь, половина (осужденные по уголовным статьям, "бытовики") - оставались в общем лагере с прежним режимом содержания.

Так, Инталаг в мае 1950 г. насчитывал 14,105 заключенных (вместе с лагпунктами, расположенными за пределами Инты - 18 тыс. человек), из них в особый лагерь (ОЛП) "Минлаг" были переданы 7 тыс. человек. В 1951 году был образован Абезьский ОЛП (6 лагпунктов, 11 тыс. заключённых), вошедший также в "Минлаг". Характерно, что большая часть заключенных общего лагеря была занята на подсобно-вспомогательных работах, а особого лагеря - на основных производствах.

Реорганизация сопровождалась изменениями в организации труда. Приказом МВД СССР 00273 от 29 апреля 1950 года заключённым начали выплачивать заработную плату. Питание и вещевое довольствие переносились в денежную часть сметы доходов и расходов лагерей. С 16 июля 1950 года вводились должностные оклады и тарифы с понижающим коэффициентом. Заработки были небольшими - около 200 - 300 руб. в месяц, а с учетом штрафов и вычетов и того меньше.

8 марта 1953 года Совет Министров СССР принял постановление о передаче всех предприятий Печорского угольного бассейна, находившихся в ведении МВД СССР, Министерству угольной промышленности СССР. Подразделения железнодорожных и лесозаготовительных лагерей переходили в подчинение Министерстви путей сообщения и Министерства лесной промышленности. Начался постепенный демонтаж ГУлага.

С раннего утра группы людей, "запряженных" в детские коляски, тачки-двуколки, отправляются по ней в сторону свалки за продуктами питания, одеждой, стеклотарой. Недавно в длинной веренице возвращающихся оттуда людей я увидел знакомого бомжа - сорокалетнего бывшего рабочего, ярого ельциниста и демократа, страшно обиженного на коммунистов за репрессии. Он остановил меня, сопя, раскрыл подобие полиэтиленового пакета с портретом голозадой женщины, извлёк какой-то лист и сунул его мне чуть ли не в лицо.

- Нашел... вот... на свалке! Тут о власовцах пишут. Надо же, что делали вы, коммуняки, с людьми! - произнес он недобро и с видом победителя в споре пошагал от меня, старого коммуняки, прочь.

Я посмотрел ему вслед и мне было очень горько от слов этого человека. Я тридцать лет боролся в рядах красных диссидентов с партхозноменклатурной властью, и вот еще десять лет стою в одном строю с борцами против капитализаторов России. А цель моей борьбы была и есть - защита таких вот, как он, и себя как рабочего от унижения эксплуатацией.

Он не хочет понять, что нет моей вины в том, что бюрократии- партхозноменклатуре и западникам - злейшим врагам России и главарям теневой экономики удалось превратить его, рабочего, в бомжа, то есть в мусор, что во всём этом виноват он сам. Помню, как он с воплем "коммунистов под суд!" бегал и подстрекал других голосовать за Ельцина и его Конституцию.

Лист, который остался у меня в руке, был отрывком центральной газеты, и в нем - кусочек статьи о власовцах. Корреспондент, перу которого принадлежала статья, верещал: "Куда делись власовцы после войны?" И себе же с категоричностью дурака отвечал: "Все они погибли в сталинских лагерях!"

Я, видавший своими глазами многое из того, на что сегодня плюют слюнявые, с высоты своих лет и жизненного опыта говорю с полным правом: "Столь тяжкое обвинение в адрес другого и так безапелляционно может бросить лишь несмышлёныш в коротких штанишках, не видавший жизни.

А разрешать в печати такое публиковать может лишь прожженный негодяй-редактор, выполняющий социальный заказ. СМИ, захваченные демократами, кишат такими вот корреспондентами и редакторами, которые не информируют, а навязывают свое мнение массам, пригвождают к позорному столбу историю страны, потому что, видите ли, не они ее делали.

Иного от них и ждать нечего, потому что сама эта структура, взявшаяся служить буржуазии, ничто иное, как зловонная сливная яма в жаркую летнюю пору, когда в ней масса буквально колышется от червей.

А теперь тем, кто родился поздно и о многом знает лишь понаслышке, кто уподобился моему знакомому бомжу, которому демократы повернули голову на 180 градусов, в сторону тридцатых годов, чтобы он не мог видеть, что делается сегодня, с ишачьим упрямством не желающему знать правду, корреспонденту и редактору этой грязной газеты хочу сказать вот что.

В августе 1948 года моя мама завербовалась на угольные шахты Кузбасса, и мы с ней оказались в городе Прокопьевске. Ехало туда нас много, в двух вагонах. В одном вагоне ехали семейные с детьми и скарбом, в другом - только что демобилизованные фронтовики.

От Казани до Прокопьевска мы ехали двадцать суток, и, казалось бы, не до веселья, а вот в их вагоне всю дорогу было весело - это они отряхивались от тяжелого прошлого. Но никто из них и предположить не мог, что тени прошлого, тени их смертельных врагов, власовцев, снова забежали им наперед. И им, бывшим врагам, убивавшим друг друга, суждено было встретиться вновь.

И не только встретиться, но и жить вместе, работать вместе, делить горе и радость, выручать друг друга из беды, подвергать себя опасности, спасая, быть может того, кто когда-то в тебя стрелял и лишь по случайности не попал. И даже... породниться.

Привезли нас на шахту им.Кагановича и поселили на окраине города, на пятачке из десяти бараков и двух овощехранилищ. Место это называли "зоной". Что такое "зона", всяк, думаю, знает. Но здесь и в помине не было никаких атрибутов мест заключения - заборов с колючей проволокой, вышек с часовыми. Стояли лишь десяток бараков и два овощехранилища. Кругом были четырехквартирные (их теперь называют "коттеджами") домики шахтеров с большими огородами.

Отчего же это место назвали "зоной"? Дело было так. После окончания войны всех власовцев, как известно, вернули в Союз. Их было много тысяч - здоровых, полных сил мужчин. Их, только что с оружием в руках воевавших против своей родины, вместе с чужеземными завоевателями разрушавших, сжигавших свои города и села, убивавших своих сограждан более изощренно, чем немцы, тоже привезли в Кузбасс для работ на угольных копях, но на год раньше нас.

На шахтах, где начали работать мои земляки-волжане, власовцев было, я думаю, более тысячи. До нашего приезда все они жили в бараках, компактно. Строились эти бараки специально к их приезду, и строительный объект условно назвали "зоной".

Ведь никто не знал тогда, как будут содержаться эти предатели. Все предполагали, что зона будет со строгой охраной. Ведь сюда везли изменников Родины. Зоны как таковой не получилось, а вот название так и прилипло к этому месту навсегда.

Жили власовцы по тем временам с излишествами, по два-три человека в комнате 12-15 кв. метров. После нашего приезда их уплотнили - один барак отдали нам. Жизнь предателей абсолютно ничем не отличалась от нашей жизни. Работали они, как и все, в зависимости от состояния своего здоровья, кто под землей, кто на поверхности... Продуктовые карточки у нас были одинаковые, зарплата - по труду, нормы выработки и расценки были едиными для всех работающих.

Власовцы свободно передвигались по городу, при желании могли съездить в соседний город, сходить в тайгу или за город отдохнуть. Единственное, что их отличало о других ( и то лишь сначала) - они были обязаны в неделю раз, потом - в месяц раз отмечаться в комендатуре. Через некоторое время и это отменили.

Власовцы могли обзаводиться семьями. Холостякам разрешалось вступать в брак, ( значит, они были полноправными, свободными жителями страны), а женившимся до войны - вызывать к себе семьи. Помню, как в наших бараках стало тесно и во дворах зазвенели детские голоса с говором ставропольских, краснодарских, донских жителей. Да и не только их.

Трудно жилось всем. Но все дети учились. Власти открыли в околотке ещё одну школу дополнительно. Я тоже учился в этой школе и свидетельствую, что дискриминация по отношению к кому бы то ни было начисто отсутствовала. Не было такого, чтобы кто-то из детей дразнил другого происхождением, материальным достатком или же прошлым родителей.

Я никогда не слышал, чтобы взрослые кричали друг на друга: "Власовец! Бандеровец! Кулак, Немец!" (Немцев привезли в Прокопьевск ещё во время войны, бандеровцев - в 1947 году, а кулаков аж в 30-х годах).

За пять лет совместной жизни с власовцами (мама вышла замуж за одного из них), я не знал случая дискриминации к ним со стороны властей и героев войны. На одной шахте, на одном участке, в одном забое работали рука об руку, плечом к плечу и друзья, и непримиримые когда-то враги.

Гибли ли власовцы? Да, гибли. Гора есть гора. Она не разбирает - кто герой, а кто мерзавец. Гибли и те, и другие. Если уж говорить на-чистоту, то героев гибло больше. Ведь они лезли в самую пасть смерти, стремясь выполнить и перевыполнить план, перекрыть нормы выработки, тогда как власовцы осторожничали, не рисковали, от опасных работ отлынивали. Хотя на Доске Почета иногда красовались и портреты власовцев.

Было ли насилие? Было. Детей заставляли учиться, взрослых - работать, требуя при этом добросовестной работы. Наказывали за проявление иждивенчества (почему одни должны жить за счет других?) и поощряли отличный труд (поощрение - тоже насилие, так как заставляет человека подтягиваться до уровня лучших). Такое насилие для нынешних трудящихся - голубая мечта.

...В бараках стало тесно. Наплыв семей власовцев усугубил проблему жилья. Стране было не до того, до начала массового строительства жилья было еще далеко. Как же решалась проблема?

Самым смешным образом. Наши бараки стояли на самой окраине города, дальше было голое поле. Это поле за два года полностью застроилось домиками.

Образовалось несколько улиц и "зона" превратилась в большой рабочий поселок. Строительные материалы нигде не продавались, а домики все росли и росли.

За этим стояло разграбление лесных складов шахт. По ночам эти склады кишели расхитителями.

Тащили все, что можно было унести одному и вдвоём на плечах. Днем рудничные стояки превращались в столбы, плахи - в стены домиков. И не один представитель правоохранительных органов не поинтересовался этим явлением.

Можно было в любое время подойти к застройщику и спросить "откуда дровишки?". Но никто не подходил. Если в описываемое мною время не было еще известно, подпадет ли тот или иной власовец под статью "Измена Родине", то под статью "Расхищение госсобственности" мог попасть любой из них.

Думаю, что карательные органы умышленно закрывали глаза на эти нарушения закона. Сегодня, анализируя такого рода "упущения" органов правопорядка, можно сказать, что власовцы тогда были под крылом отца нынешних либеральных демократов Л. Берии.

Так что каждый старательный власовец жил в своём доме вместе со своей семьёй, да к тому же имел ещё огород и скотину. Это уже по тем временам - признак сытой и спокойной жизни.

Когда я разговариваю с людьми, у которых от демпропаганды полностью помутился разум, они с ужасом шарахаются от меня, не веря собственным ушам. Был случай, когда один такой зомбированный в полоумном состоянии кричал мне: "Не ври!

Если уж Сталин за одну антисоветскую фразу мог человека засудить, засадить, а то и расстрелять, то как он мог простить людей, поднявших оружие против своего народа, и устроить им такую жизнь? Не ври! Не верю! Не хочу верить!"

Не верите потому, что не хотите верить. Кто может заставить вас поверить?

Да, действительно Сталин обладал в стране абсолютной властью. Но он был государственным деятелем своего времени. Расправлялся со своими врагами так же жестко, как и все правители того времени. Только методы разные были. И есть. В США, например, после расстрела из пулеметов уличного выступления трудящихся (помните, откуда пошел Первомай?), отказались от таких методов и перешли к другим, более бесчеловечным и коварным.

Там политические и уголовные статьи совмещены в одну. То же самое сделано теперь и у нас. Политического деятеля, если он уж очень досаждает властям, ловят где-нибудь в парке, обвиняют в изнасиловании дерева или попугая, и человек навсегда исчезает из общества.

Сталин знал, что русского на такой мякине не проведешь и действовал по-своему: честно и открыто.

Почему в те годы он не приказал заключить власовцев в зоны? Потому, что к тому времени это были не осужденные, а всего лишь обвиняемые. Чтобы загнать предателей в зоны, надо было сначала выявить вину каждого из них и осудить персонально. Так и было сделано впоследствии. Но для этого потребовалось очень много времени. Попробуй узнай, кто где из них воевал, что делал и какой тяжести преступление совершил.

Огульного обвинения не было. Скорее, было наоборот - огульно оправдывали. А то, что они работали в шахтах - что за беда? Почему кто-то должен был освобождать Родину от фашистов и власовской скверны, а потом ещё и восстанавливать ими разрушенное? Не справедливо ли будет, если восстанавливать будут те, кто разрушал?

Но и тут Сталин не злоупотреблял властью, пусть и во имя справедливости. А ведь мог под самым благовидным предлогом этих здоровых мужчин удержать на этом важном участке промышленности и подольше.

Нужда в горнорабочих в те годы была сумасшедшей. Шли даже на то, что молодых крестьянских парней массами вывозили из деревень и, наскоро обучив в ФЗО, спускали в шахты.

А что делал Сталин? Как только следствие обнаруживало "невинность" власовца, ему тут же предлагали выехать из Прокопьевска домой, предварительно выдав ему на руки чистый паспорт.

Слово "невинность" я поставил в кавычки совершенно оправданно. Однажды я участвовал в пирушке, затеянной власовцами по случаю получения ими чистых паспортов. Изрядно захмелев, некоторые из них горячились: "Если заварится такая каша еще раз, мы поступим так же!" Так что мне думается, что чистые паспорта власовцам выдавали порой зря.

Паспорт назывался "чистым" потому, что в нем не значилось участие человека в войне против Советского Союза. Эти чистые паспорта создали позже иллюзию гибели власовцев в сталинских лагерях. Получив такой паспорт, власовец очищался от своего темного прошлого.

Теперь никто не мог указать на него как на предателя Родины. Таким вот образом в те годы "погибли" в сталинских лагерях почти все власовцы. Почти...

Однако органы все же выявляли тех, у кого руки были в крови до локтей, а ноги - до колен. Сколько же рассказов я наслушался о зверствах власовцев на оккупированных территориях!

По пьянке сами власовцы рассказывали об этом. Однако из тех, кто жил на нашем пятачке в девяти бараках, арестовали и отдали под суд только пятерых. Это из тысячи человек!

По рассказам тех, кто знал этих изуверов, это были головорезы, каких не видывал белый свет. Но смертной казни тогда не было и все они получили по 25 лет лишения свободы. И мой отчим "загремел" на столько же. Увезли его в Воркуту.

Там его поместили в зону с высоким забором и вышками. Однако через пять лет мама получает от него письмо с приглашением приехать к нему на жительство. Оказывается, его расконвоировали, дали квартиру в двухквартирном доме, определили на работу в шахту. В этой квартире мне "посчастливилось" пожить некоторое время. К этому моменту я был уже женат и, как и все шахтеры Прокопьевска, остро нуждался в жилье.

Еще удивительней было, когда зэки-власовцы стали покупать легковые автомобили! Воркутинцы с разинутыми от удивления ртами наблюдали, как они лихо раскатывали по улицам города на личных авто.

Но "погибли" и они, а вместе с ними и мой отчим. "Отсидев", а на деле преспокойно прожив в Воркуте 15 лет, получив чистый паспорт, он выехал оттуда.

Все зэки, отсидев даже короткий срок, выходят на свободу со штампом в паспорте, который портит им всю дальнейшую жизнь. А власовцы вышли из мест заключения без этого штампа в паспорте! Чистенькие! Растворились в массе народа как ни в чем не бывало.

Несколько лет назад я видел отчима. Он преспокойно живет в Доме престарелых под Казанью. Он показал мне на флаг над зданием Администрации города и удовлетворенно сказал: "Наконец-то пришла наша власть!"

Вот что я знаю о власовцах, что пережил лично. Повременили бы вы, капитализаторы, лгать так нагло и открыто, ведь еще не все свидетели ушли из жизни!

Ю.Сорокин,
член КПСС с 1961 по 1991 г.,
член РКРП с 1992 года, делегат I-V Съездов РКРП
г. Краснокаменск Читинской обл.

Застолби свой ник!

Источник — http://mignews.com/