Предисловие

Исследовать всё

Танки Гудериана

Битва за «Разъезд 170-й км»

Бронепоезд № 16 (БП)

Эшелоны «зэков»»

Мы мало расстреливаем

Лавры Л.Кагановича?

Неродная «рідна мова»

«Сталинский сокол»

По пути «железного Лазаря»

Помочь, проекту "Провидѣніе"

Предисловие

Удивительную историю поведал нам давний друг газеты «Пенсионер и общество» историк и журналист Юрий Иванович Макунин. О трубе, созданной ещё при царе в позапрошлом столетии, а потом ради передвижений Сталина модернизированной Лазарем Кагановичем, наши читатели, скорее всего, ничего не слышали.

Разновидностей труб, их длин и диаметров – великое множество по миру. Если представить их беспрерывной нитью, то земной шар по экватору они обовьют многократно. А нынешнее величие РФ-ТРУБЫ, проталкивающей нефтегазовые потоки во все части света? Тем не менее вопиёт информационная неадекватность: на СМИ-рынке отсутствуют достойные ТРУБЫ произведения.

Отдаю себе отчёт, что моя попытка восполнить этот вакуум почти смехотворна. Одно вдохновляет: рассказываю правду о ТРУБЕ – участнице боевых действий на Тульщине в далёком 41-м году.

Это ТРУБА моего детства. Она залегает под железной дорогой Москва-Тула. И точно отмеривает от деревни Бараново 170 километров до Москвы и 30 километров до Тулы, что и подтверждают верстовые вехи на желдорпути. ТРУБА – идеальный перпендикуляр стальным рельсам, поскольку главная её задача пропускать под трассой воды речки Тулица. Вид ТРУБЫ таков: длина чуть более 200 метров. Залегает ниже «железки» на 120 метров. Выложена бетонными кольцами диаметром побольше 4 метров, что позволяет двигаться по ней и среднегабаритному колесно-гусеничному транспорту.

Ну а как же я-то сблизился с этим гидро-мосто-сооружением? Невольная дружба имела место с лета 1941-го. Меня, пятилетнего, из фронтовой Москвы в тихую тульскую деревню Бараново переправила заботливая мама. Потосковав о ней, вернувшейся на столичный авиазавод, убедившись, что можно жить и без московской сутолоки, стал я, в ватаге таких же мальцов, обретать навыки деревенской жизни.

Исследовать всё

Детский ум – ум разведчика. Исследовать всё, что содержало пусть и крохотный, но секрет, побывать там, куда взрослые не советовали совать нос. Например, на деревенский погост, место захоронения усопших на земле в виде большого квадрата, обсаженного акациями.

– Не бегайте на погост, – стращали старшие, – мертвецы к себе утащат. Дрожали, клацали детскими зубёнками, но, царапая кожу в частоколе акаций, подкрадывались к темнеющим крестам на могильных холмиках.

ТРУБА в маршрутах нашей компашки стояла на втором месте. От деревни до неё не менее километра, а потому взрослые, занятые на полях, нашему общению с ТРУБОЙ не мешали. Безлюдьем она тоже завораживала. До озноба пробирал грохот проносившегося сверху состава. Локомотивы топились углём, чёрный дым заметен был издали, а уж над ТРУБОЙ он утолщался, клубами раскатывался по сторонам, смешивался с белым паром поддувала. И путейская смесь эта слетала на наши белобрысины. Перестуки колёс, покачивание и скрежет вагонов, лязги буферов, рёв ходового сигнала – всё это загоняло нас в ТРУБУ. Там резкость шумов сглаживалось, превращалось в монотонное у-у-ууу, сдобренное плесканием воды о камни и бортики.

Ближе к осени стали чаще передвигаться составы с танками, пушками, броневиками. Если редкий часовой с платформы нас замечал, то махал нам рукой – тоже вспоминал голоштанное детство.

Почти в родную нам душу превращалась ТРУБА в солнечный летний денёк. Изливаясь из тоннеля, речка Тулица серебрилась, как бока мелькавших в ней рыбёшек. В омутах кого-то цапал за ногу рак, а тут, на мелководье, любили греться упитанные пескари. Мы приступали к музыкальному состязанию с трубой. Что бы ты ни крикнул, кошачьим ли, приятным ли голосом, отсчитай раз-два и на том конце ТРУБЫ голос и слова повторятся…

Танки Гудериана

Фото: Тульская оборонительная операция

…Танки Гудериана нагрянули в деревню Бараново в конце ноября 1941 года. Бывшая привилегия станционного пункта обернулась для Бараново особыми испытаниями. Дело в том, что на военных картах эта деревня именовалась «Разъезд 170-й км». Через него и потянулись бесконечные колонны захватчиков в деревню Струнино. Намереваясь оттуда пробиться к шоссе Москва – Тула. И, таким образом, перерезать обе магистрали, то есть удушить Тулу оккупационной петлёй. Как оказалось, штабные карты немцев рассматривали и ТРУБУ важным объектом: арторудия на механической тяге, средние танки шли по ней без затруднений. Более того, мощная железнодорожная насыпь закрывала здесь противника от артиллерийских и авиационных попаданий.

Битва за «Разъезд 170-й км»

Так ТРУБА детских радостей в одночасье превратилась в ТРУБУ фронтового противоборства… И использовали её, модернизированную Кагановичем ради Сталина, гитлеровские танкисты. В целом битва за «Разъезд 170-й км» развернулась жестокая. На трёхкилометровой дистанции железной дороги Ревякино – Бараново наших войск почему-то не оказалось. Прорыв здесь гитлеровцев наши пытались локализовать атаками с севера, со стороны райцентра Лаптево. Бомбила авиация, грохотали пушки и миномёты, трещали автоматы и пулемёты. Панически действовали на оккупантов залпы «катюш». Но ведь эти оккупанты использовали наши избы, а потому гнев бога Марса в равной степени крушил и селян.

Что до меня лично (6 лет мне исполнилось в августе), то наконец-то предстало и мне чудо, рождённое ТРУБОЙ. Морозным и солнечным декабрьским днём выбежал за угол избы слить мочу. Даже эту острую охоту перебил грохот такой силы, что, вбежав в жилище, я уткнулся в подол моей бабы Даши. Следующие залпы уже не разрывали уши, поскольку бабуля плотно зажала их ладонями. Что это? Прямо над трубой плевался дымами паровоз – не паровоз, а подобие стальной нечистой силы: почти чёрные четырёхугольные броневые листы, какие-то башенки, из которых видны залпы, то очереди с огоньками и дымком.

Вышедший на порог дед Павел буркнул: «Во! И бронепоездом воюють»!

Так сначала я увидел, а потом впервые услышал о бронепоезде. Именно над трубой провёл он свой, ни на что не похожий, бой и от ТРУБЫ же задом попятился за ревякинский лес, откуда и прибыл на выручку нашим пехотинцам, медленно шедшим в очередную атаку по глубоким сугробам. Два наших «ястребка» кружили над бронепоездом, обеспечивая его безопасность с неба.

Бронепоезд № 16 (БП)

Это десятилетия спустя, став военным журналистом и историком, освоив мемуары и архивы, смог назвать я этого соратника ТРУБЫ его полным именем. Многое прояснили мне и участники тех событий, единицы из которых живы по сей день: Алла Карцева, Александр Ерохин, супруги Пузаковы, это мама моя Ефросинья Павловна, дед и бабушка Фомичёвы, семья Козлаковых, фронтовики-братья Георгий, Павел, Леонид Фомичёвы и другие.

Именно их дополнения к моим детским картинкам позволили составить правдивую панораму минувшего. Она, такая панорама, потребна прежде всего историкам.

Как теперь уточнено, в бою за Бараново (над ТРУБОЙ) БП подбил 4 крестатых танка, подавил несколько огневых точек, разметал до двух рот живой силы. Но дошедшие до нас справочники дружно искажают боевые эпизоды, подавая их разрозненными фрагментами. Объективно же следует вести речь о разгроме пехоты танкового полка Гудериана при Струнино-Бараново-Федящево.

Откуда же взялась сама труба? Какова её история?

Как известно, на Руси железнодорожный бум вспучился после прокладки рельс между Санкт-Петербургом и Белокаменной. В 1860-х годах из центра «железка» потянулась к Курску (отсюда Курский вокзал), через Тулу. Ясное дело, пришла очередь услышать паровозные гудки и деревне Бараново, а точнее её западной оконечности. Здесь топографы, геодезисты, гидрологи надолго притормозили наступательный порыв. Курганы и овраги Тульской области давно отмечены географией не только живописными, а и препятствующими дорожному строительству. Его Величество Рельеф диктует на Тульщине свои условия. Но речка Тулица, что под Бараново побила все рекорды рельефных капризов. Прокладчикам путей пришлось задолго до Бараново прокапывать колею в недрах холмов, а за километр до Тулицы потребовались масштабные насыпи, как и за речкой. По первости «железка» пересекала Тулицу при помощи крепко срубленного дубового моста. Его порчи, ремонты вынудили заменить мост подземной трубой. Кирпичная кладка осыпалась ещё проворнее. У путейцев этот участок всегда рассматривался опасным и по той причине, что движение от Москвы к Тулице шло с понижением, а от Тулицы к Ревякино с повышением: эдакая прогнутая дуга, требовавшая резкого сброса скорости.

Перелистав страницы десятилетий, остановимся на советских 1930-х. Тогда наркома путей сообщения А.Андреева сменил Л. Каганович, снискавший на этой стезе приставку к фамилии – «железный нарком». Тот период отмечен и растущей дружбой Лазаря Моисеевича с «великим кормчим всего человечества» (подобные величания придумывал и Каганович). Без образцового порядка в железнодорожном хозяйстве страны темпы строительства социализма замедлялись, Каганович принялся их ускорять. Некоторые исследователи ставят Лазарю Моисеевичу в вину, что, приближая коммунизм, он устилал пути в него не только шпалами, но и трупами «саботажников», «врагов народа», «вредителей».

Эшелоны «зэков»»

И уж никто не подвергает сомнению, что энергично развернутые Кагановичем в НПС модернизация и реконструкция потребовали эшелоны «зэков», охотно поставляемых ГУЛАГом. В том же формате быстро появились и лагерные бараки под боком у Бараново. Через несколько дней деревню и бараки осветило электричество, протянутое из Шатуры. Работы по реконструкции ТРУБЫ закипели.

Между тем, Сталин, при всей его неприязни к железнодорожным перемещениям, исправно посещал юг, Кавказ для снятия стрессов и обновления сил на курортах. Барановские старики вспоминали, что литерный состав товарища Сталина сопровождался охраной на колёсах же – спереди и сзади. Тут, перед ТРУБОЙ, даже литерный обязан был замедлять ход.

Не стану темнить, в литературе я не встречал диалогов Сталина с Кагановичем по поводу барановской ТРУБЫ. Другое же широко известно: Лазарь Моисеевич мог подать носовой платок, если вождь чихнул. На государственном уровне рекламировалась судьбоносная дружба этих двух перманентных революционеров.

Добавим, что тогда же с подачи Кагановича шахтёрский городок туляков переименовали в Сталиногорск, а территория с этим городом отошла к Московской области. Строили светлое будущее дуэтом: на Тульщине переименовали и два населённых пункта в честь Лазаря Моисеевича. На фоне таких подвижек заменить трубы было пустяком.

После закладки новой ТРУБЫ, новаторской по тем временам, её не только засыпали, надсыпали, но и произвели геодезическое спрямление путевого грунта. Тогда-то и полетели все составы, в первую очередь литерные, без сбрасывания скорости. Так что, любите вы товарища Кагановича, или порицаете его, но к биографии барановской ТРУБЫ он причастен.

Другая составляющая моей саги о ТРУБЕ – историографическая. Купил я на развале книгу «Разгром немецких войск под Москвой». Под главной редакцией маршала Б. Шапошникова (переиздание Главархива Москвы. М., 06 г.). Аннотация поясняла: труд дополнен очерком «Оборона Тулы» (издана в 1943 г.) сотрудниками академии Генштаба. Описание обороны Тулы составлено полковником К.Н. Вахтеровым и майором Семичаевским.

Дрожа от нетерпения, я прочитал очерк и мысленно поклонился двум давним авторам. Из десятков иных, они первыми озвучили деревни Бараново, Федящево, Струнино. Более того, очертили боевую операцию в этих местах вместо устоявшейся путаницы и скороговорки. Но почему эти свидетельства были закрытыми столько лет?

И последнее. В райцентре Лаптево (Ясногорск) и посёлке Ревякино открыты содержательные музеи о минувшей войне. Местные художники создали уникальные панорамы о тех боях.

С. Макарова

Каганович: мы мало расстреливаем

Кто осуществлял геноцид русского населения?

Главную ответственность за геноцид в России и Советском Союзе несет большевизм, политическим оформлением которого выступали коммунистические организации. Они были своего рода псевдонимами большевизма, то есть советского фашизма.

Это преступления совершались под непосредственным руководством Ленина и Сталина.

Кто же был всего ближе к Ленину по злодеяниям?

С конца 20-х до начала 60-х годов главными идеологами и руководителями тотального человекоубийства, кроме Сталина, являлись Молотов, Каганович, Берия, Ворошилов, Жданов, Маленков, Микоян, Хрущев, Андреев, Суслов, Ягода, Ежов, Абакумов, Вышинский, Ульрих.

Вячеслав Скрябин (Молотов). Председатель Совета Народных Комиссаров СССР (с 1930 по 1941 г.). На его ответственности - уничтожение главным образом работников государственного аппарата. Многие из них арестованы и физически уничтожены по его личной инициативе.

Из народных комиссаров, входивших в СНК СССР в 1935 году, 20 человек погибли в годы репрессий. В живых остались лишь Микоян, Ворошилов, Каганович, Андреев, Литвинов и сам Молотов.

Из 28 человек, составляющих Совет Народных Комиссаров в начале 1938 года, были репрессированы 20 человек.

Только за полгода, с октября 1936-го по март 1937 года, было арестовано около 2 тысяч работников наркоматов СССР (без наркоматов обороны, внутренних дел, иностранных дел).

Молотов и сам зверствовал, но Сталин постоянно подстегивал его. В письме Молотову Сталин рекомендовал «основательно прочистить аппарат» Наркомфина и Госбанка, для чего «обязательно расстрелять десятка два-три вредителей из этих аппаратов, в том числе десяток кассиров всякого рода…»

Были случаи, когда вместо предложенных НКВД санкций на тюремное заключение Молотов ставил рядом с некоторыми фамилиями отметки «ВМН», то есть высшая мера наказания. Одной этой поправки было достаточно для расстрела. На одном из списков, подписанном Сталиным и Молотовым, против фамилии Баранова М.И., бывшего начальника Санитарного управления РККА, Молотовым помечено: «бить-бить».

В 1949 году Молотов санкционировал арест по сфальсифицированным делам советских и иностранных граждан, обвинявшихся в шпионаже и антисоветской деятельности.

Лазарь Каганович. Весь его путь как политического деятеля связан с репрессиями. Известны последствия его деятельности в годы коллективизации на Украине, в Воронежской области, на Северном Кавказе, в Западной Сибири.

Особенно зловещую роль сыграл Каганович во время массовых репрессий 1935-1939 годов.

Еще в 1933 году на январском пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) Каганович гневался: «Мы мало расстреливаем».

Для подхлестывания массовых репрессий Каганович выезжал в Челябинскую, Ярославскую, Ивановскую области, Донбасс.

С санкции Кагановича арестованы тысячи и тысячи работников железнодорожного транспорта и тяжелой промышленности, которых затем приговорили к высшей мере наказания и длительным срокам тюремного заключения.

Списки и дела «врагов народа» из работников железно-дорожного транспорта в 1937-1939 годах, санкции на арест которых подписаны лично Кагановичем, составляют 5 томов. В архивах обнаружены 35 писем Кагановича в НКВД, в которых он возводил выдуманные тяжкие политические обвинения в отношении многих работников транспорта и требовал их немедленного ареста.

Андрей Жданов. Длительное время фактически выполнял обязанности второго секретаря ЦК ВКП (б), несет прямую ответственность за массовые репрессии. В сентябре 1936 года в телеграмме с юга он вместе со Сталиным требовал усиления репрессий. По их предложению НКВД возглавил Ежов.

По инициативе Жданова еще до войны в Ленинграде было репрессировано более 68 тысяч человек. Для проведения и расширения массовых репрессий. Жданов выезжал в Башкирскую, Татарскую и Оренбургскую партийные организации.

В Оренбургской области за 6 месяцев (с апреля по сентябрь 1937 г.) репрессировали 3655 человек, из них половину приговорили к высшей мере наказания. И, тем не менее, Жданов, прибыв в начале сентября 1937 года в Оренбург, нашел эти меры недостаточными, были репрессированы еще 598 человек.

После «чистки», осуществленной Ждановым в Татарской парторганизации, были дополнительно арестованы 232 человека, в Башкирии - 342 человека, все расстреляны.

Активную роль сыграл Жданов в расправе над руководством ЦК комсомола в 1938 году. Выступая от имени Политбюро, он охарактеризовал секретарей ЦК комсомола как «предателей Родины, террористов, шпионов, фашистов, политически прогнивших насквозь врагов народа, проводивших вражескую линию в комсомоле», как «контрреволюционную банду».

Идеологические погромы литературы, кино, театрального и музыкального искусств в 1946-1948 годах целиком лежат на совести Жданова. Он был одним из организаторов августовской (1948 г.) сессии ВАСХНИЛ (Всесоюзной сельскохозяйственной академии).

В докладной записке на имя Сталина от 10 июля 1948 года он сформулировал предложение, которые положили начало травле большой группы ученых-биологов.

Климент Ворошилов. С его санкции было организовано уничтожение высших военачальников и политических работников Красной Армии. В главе «Вы сеете фашизм…» приведены кровавые итоги деяний Ворошилова.

В бытность его наркомом обороны в Красной Армии только за 1936-1940 годы, по его признанию, репрессированы свыше 40 тысяч человек среднего и высшего командного состава. В архиве ФСБ выявлено более 300 санкций Ворошилова на арест видных американских военачальников.

Никита Хрущев. Имеются документальные материалы об организации Хрущевым массовых репрессий в Москве, Московской области и на Украине в предвоенные годы. Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, Московского обкома партии.

Всего за 1936-1937 годы в Москве были репрессированы 55 741 человек. С января 1938 года возглавлял партийную организацию Украины. В том же году на Украине были арестованы 106 119 человек, в следующем - 12 тысяч, в 1940 году - 50 тысяч человек.

Анастас Микоян. С его санкциями арестованы сотни работников народных комиссариатов пищевой промышленности и внешней торговли. Микоян не только давал санкции на арест, но и сам выступал их инициатором.

Так, в письме на имя Ежова от 15 июля 1937 года он предлагал осуществить репрессии в отношении работников Всесоюзного научно- исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии Наркомпищепрома СССР.

Аналогичные представления делались и в отношении работников Внешторга. Осенью 1937 года Микоян выезжал в Армению для проведения чистки партийных и государственных органов республики от «врагов народа». В результате погибли тысячи людей. Микоян вместе с Ежовым был докладчиком на февральско - мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года по делу Бухарина.

Георгий Маленков. Имел непосредственное отношение к большинству акций, которые предпринимались НКВД в отношении руководящих работников в центре и на местах.

Он неоднократно выезжал на места для осуществления массовых репрессий. Так, Маленков вместе с Ежовым съездил в 1937 году в Белоруссию, где было настоящее побоище кадров.

С той же целью он посетил Тульскую, Ярославскую, Саратовскую, Омскую, Тамбовскую области, Татарию.

Было немало случаев, когда Маленков лично присутствовал на допросах и пытках арестованных. Именно таким путем Маленков вместе с Берией сфабриковал дело о «контрреволюционной организации» в Армении. Установлена преступная роль Маленкова в фабрикации так называемого «ленинградского дела».

Почему никто из них не наказан? Почему их дети и внуки сейчас олигархи?

Отрывок из книги «Сумерки»
Александра Николаевича Яковлева

«Со всей силой нажимать…» Кому не дают покоя лавры Лазаря Кагановича?

Александр Кревин — киевский историк и филолог. Окончил исторический факультет Киевского университета им. Тараса Шевченко. Автор книги «Русь нерусская»

Среди множества знаменательных дат, которые так любят отмечать в нашем независимом государстве, этот юбилей прошел незамеченным. Ему не посвящались торжественные заседания и памятные вечера. Его обошли вниманием средства массовой информации. Промолчали и ведущие историки. Между тем значение события, круглая годовщина которого осталась неотмеченной, переоценить невозможно. И прежде всего потому, что событие это для нас не только прошлое. Многие нынешние политики желают его повторения. А значит, имеет смысл вспомнить о забытом юбилее.

Итак, в августе 2003 года исполнилось 80 лет постановлению Всеукраинского ЦИК и Совета народных комиссаров УССР «О мерах по обеспечению равноправия языков и о содействии в развитии украинского языка».

Неродная «рідна мова»

Вплоть до начала ХХ века украинский литературный язык был в Украине (за исключением австрийской Галиции) практически неизвестен. «На 15 миллионов нет и 50 человек, которые бы дорожили своим родным языком», — возмущался галицкий украинофил Владимир Барвинский.

Причина столь прискорбной для украинофилов языковой ситуации заключалась, однако, не в массовом языковом отступничестве. Все было проще. Родным для украинского народа являлся другой язык. «Многие украинцы совершенно искренне считали себя русскими и язык свой, с некоторыми, скажем, уклонами и особенностями, не большими все же, чем в первой попавшейся другой губернии, русским», — вынужден признать украинский исследователь. И в этом не было ничего странного. Русский литературный язык изначально формировался как язык общерусский, общий для всей исторической Руси, в том числе и для той ее части, которая сегодня называется Украиной. Вклад украинцев в развитие этого языка огромен.

Естественно, потому что он воспринимался здесь как свой. Разумеется, люди малообразованные употребляли не литературные формы речи, а местные просторечия. Последние не слишком отличались от русского литературного языка. К тому же лексикон их ограничивался минимумом, необходимым в быту. Если возникала потребность затронуть в разговоре тему, выходящую за рамки обыденности, простолюдины черпали недостающие слова из языка образованного общества, то есть из того же русского литературного.

И сколько бы ни пытались украинофилы изменить сложившееся положение, им это не удавалось. Ничего не поменялось и после установления советской власти. В революционном запале украинские большевики объявили было войну русскому языку («вчерашнему языку буржуазной культуры», «языку угнетения украинцев»), принявшись украинизировать все и всех. Но вскоре новые правители Украины сообразили, что стараются себе во вред.

Октябрьский (1922 года) пленум ЦК КП (б)У признал необходимым для пропаганды в украинском селе коммунистических идей издавать газету «Селянська правда» не только на украинском, но и на русском языке, поскольку крестьяне «недостаточно привыкли к украинскому литературному языку». Пленум также постановил, что «язык преподавания в школах должен вводиться в соответствии с организованным волеизъявлением населения». Казалось, украинизация закончилась, едва начавшись. Однако языковое «перемирие» длилось не очень долго.

14 марта 1923 года Совет послов стран Антанты принял решение о включении Галиции в состав Польши (поляки оккупировали эти земли еще в 1919 году, но формально их судьба оставалась нерешенной). Развеялись надежды лидеров украинского движения на создание там своего государства. Не получив поддержки от западных стран, они обратились к СССР. Отношения Москвы и Варшавы характеризовались в то время большой напряженностью. В Кремле мечтали о мировой революции, которую собирались начать с Польши. Украинские деятели предложили большевикам содействие в осуществлении этих планов. Взамен они просили установить в УССР диктатуру украинского языка. Дескать, для того чтобы освобожденная Красной армией Галиция могла присоединиться к действительно украинской советской республике, близкой галичанам в языковом отношении. Договорились быстро. Интересами внутренней политики компартийные вожди пожертвовали ради мировой революции.

В результате и появилось вышеупомянутое постановление о содействии украинскому языку.

«Признававшееся до сих пор формальное равенство между двумя наиболее распространенными в Украине языками — украинским и русским — недостаточно», — говорилось в нем, ибо «жизнь, как показал опыт, приводит к фактическому преобладанию русского языка». Получалось, как в анекдоте: раз жизнь противоречит линии партии, то тем хуже для жизни. Но это был не анекдот. Борьба с русским языком началась всерьез…

Поначалу, правда, не очень свирепствовали. Быстрому проведению украинизации мешали объективные причины. «Особенно нужно знание украинского языка, потому что его никто хорошо не знает, а часто и не хочет знать», — писала украинская пресса. Украинцы отказывались признавать «рідну мову». «Они оправдываются тем, что говорят: это язык галицкий, кем-то принесенный, и его хотят кому-то навязать; шевченковский язык народ давным-давно уже подзабыл. И если бы учили нас шевченковскому языку, то, может бы, еще чего-то достигли, а галицкий язык никакого значения не имеет», — отмечалось на І Всеукраинском учительском съезде (1925 год).

Претензии к украинскому литературному языку были небеспочвенными. Он разрабатывался в основном галицкими украинофилами, делавшими все возможное, чтобы подальше увести свое «творение» от общерусского корня. Искусственно вводились в оборот заимствования из польского, немецкого, латинского, других языков, выдумывались («ковались») новые слова. Как вспоминал Михаил Драгоманов, одно время принимавший участие в «языкотворчестве», целью была «оригинальность языка, а не его понятность». Такой язык даже в Галиции прививался с трудом, а уж в российской Украине — тем более.

Игнорировать эту проблему власти не могли. «Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа», — заявил председатель Совета народных комиссаров УССР Влас Чубарь. Но приближать стали не язык к народу, а наоборот. Руководствовались тезисом Агатангела Крымского: «Если на практике мы видим, что люди затрудняются в пользовании украинским языком, то вина падает не на язык, а на людей».

Вместе с тем партийный лидер Украины Эммануил Квиринг понимал, что одним наскоком языковую проблему не решить. Он предупреждал, что украинизация — «долговременный, постепенный процесс», требующий «еще не одного пятилетия», что необходимо подготовить соответствующие кадры учителей, вырастить новое поколение вузовских преподавателей. Такая «постепенность» вызвала недовольство в Кремле. Квиринга заменили более «энергичным» руководителем.

А. Кревин

«Сталинский сокол»

Фигура Лазаря Моисеевича Кагановича до сего дня должным образом не освещена отечественными историками. Предпочитают говорить о его участии в репрессиях 30-х годов, голодоморе, конфликте с Хрущевым.

Все это, конечно, любопытно. Но не менее любопытно другое. Став в апреле 1925 года первым секретарем ЦК КП (б)У, Каганович взялся за украинизацию со свойственной ему решительностью. Всем служащим предприятий и учреждений было предписано перейти на украинский язык. Замеченные в «отрицательном отношении к украинизации» немедленно увольнялись (соблюдения трудового законодательства в данном случае не требовалось). Исключений не делалось даже для предприятий союзного подчинения. В приказном порядке украинизировались пресса, издательская деятельность, радио, кино, театры, концертные организации.

Вывески и объявления запрещалось даже дублировать по-русски. Ударными темпами переводилась на украинский система образования. Мова стала главным предметом всюду — от начальной школы до технического вуза. Только на ней разрешалось вести педагогическую и научно-исследовательскую работу. Украинский язык, как восторженно писал известный языковед-украинизатор Алексей Синявский, «из языка жменьки полулегальной интеллигенции до Октябрьской революции волей этой последней становится органом государственной жизни страны».

Сам язык тоже не стоял на месте. Продолжался процесс «очищения» от слов русского происхождения. Группа академиков ревизовала словари, было разработано новое правописание. Обсуждался вопрос о введении латинского алфавита, но такой шаг сочли преждевременным.

Ход украинизации тщательно контролировался сверху. Специальные комиссии регулярно проверяли государственные, общественные, кооперативные учреждения. Контролерам рекомендовалось обращать внимание не только на делопроизводство и прием посетителей, но и на то, на каком языке сотрудники общаются между собой. Когда, например, в народном комиссариате просвещения обнаружили, что в подведомственных учреждениях и после украинизации преподавательского состава технический персонал остался русскоязычным, то распорядились, чтобы все уборщицы, дворники, курьеры разговаривали на украинском.

А Каганович все не унимался. Особую ненависть вызывали у него русскоязычные украинцы. Если к выходцам из Великороссии хотя бы на первом этапе допускались методы убеждения, то на коренное население Лазарь Моисеевич требовал «со всей силой нажимать в деле украинизации». Украинцы отвечали взаимностью. Они сопротивлялись, как могли. Если была возможность, детей из украинизированных школ переводили в те учебные заведения, где преподавание еще велось по-русски.

(Следствием этого стала гораздо большая наполняемость русскоязычных классов в сравнении с украиноязычными.) Украиноязычные газеты теряли читателей. «Обывательская публика желает читать неместную газету, лишь бы не украинскую, — записывал в дневник Сергей Ефремов. — Это отчасти и естественно: газету штудировать нельзя, ее читают, или, точнее, пробегают глазами наспех, а даже украиноязычный обыватель украинский текст читать быстро еще не привык, а тратить на газету много времени не хочет». Та же картина наблюдалась в театрах. Посещаемость украиноязычных спектаклей резко упала. Чтобы заполнить зрительные залы, властям пришлось организовывать принудительные «культпоходы» в театр рабочих коллективов.

Холодный прием встретили украинизаторы и в селах. «Было бы ошибочно думать, что процесс украинизации, в том числе в части продвижения украинской книжки, не является актуальным и для села,— отмечалось в прессе. — Ведь русификация, проводимая на протяжении многих лет царским правительством, пустила корни и среди сельского населения. Украинская книжка на селе, хоть и не в такой мере, как в городе, должна еще завоевать себе место».

«Наша украинская газета еще мало распространяется на селе, — жаловался на І Всеукраинском учительском съезде делегат из Харьковской губернии. — У нас на Харьковщине в селе русская газета «Харьковский пролетарий» лучше распространяется, почему-то ее больше выписывают, чем «Селянську правду» (вновь ставшую исключительно украиноязычной). «Украинская литература широко не идет, приходится силой распространять ее», — вторил коллеге делегат от одного из округов Киевской губернии.

В ответ на сопротивление коммунистический режим ужесточал репрессии. Официально было объявлено, что «некритическое повторение шовинистических великодержавных взглядов о так называемой искусственности украинизации, непонятном народу галицком языке и т. п.» является «русским националистическим уклоном» (обвинение, грозившее тогда серьезными последствиями). Справедливости ради надо сказать, что утвердить украинский язык без принуждения не представлялось возможным. Украинцы не принимали «рідну мову» добровольно.

Большевикам приходилось насильно вводить ее во все сферы государственной и общественной жизни. «Ни одна демократическая власть не достигла бы либеральными методами таких успехов на протяжении такого короткого промежутка времени», — признает современный сторонник украинизации, комментируя деятельность Кагановича и его подручных. Не замедлили и последствия «успехов».

Резко снизился уровень культуры. Многие специалисты, будучи не в силах привыкнуть к новому языку, покинули республику. Мощный удар нанесен был процессу обучения. Попадая из русскоязычной среды в украинизированные учебные заведения, дети калечили свою речь. «Я имел возможность наблюдать речь подростков, мальчиков и девочек, учеников полтавских трудовых и профессиональных школ, где язык преподавания — украинский. Речь этих детей представляет собой какой-то уродливый конгломерат, какую-то невыговариваемую мешанину слов украинских и московских», — замечал один из украинизаторов.

Председатель Всеукраинского ЦИК Григорий Петровский еще хорохорился: «Всегда вновь рождающееся связано с болезнями, и это дело не составляет исключения. Пока дождешься своих ученых или приспособишь тех специалистов, которые должны будут преподавать у нас на украинском языке, несомненно, мы будем иметь, может быть, некоторое понижение культуры. Но этого пугаться нельзя». Однако в глубине души многие сознавали все последствия происходящего. Может быть, такое осознание способствовало тому, что с середины 30-х годов махина украинизации стала сбавлять обороты.

Но главная причина этого все же была политической. Осложнилась международная обстановка. Лопнули, как мыльный пузырь, надежды на мировую революцию. Дал трещину антипольский блок коммунистов и украинских деятелей. В этих условиях искусственно углублять дальше различия между двумя самыми мощными республиками СССР было небезопасно. И украинизаторские меры стали смягчать. Заговорили о допущенных перегибах и необходимости их исправления. В 1938 году даже вновь разрешили открыть всеукраинскую газету на русском языке.

Но генеральная линия партии осталась прежней. Наказав отдельных «перегибщиков», продолжали славить Кагановича за заслуги в распространении украинского языка. Сам Лазарь Моисеевич еще в июле 1928 года был отозван на повышение в Москву, но дело его продолжалось. «Исправляя перегибы украинизации, мы должны одновременно продвинуть вперед саму украинизацию, которая является неотъемлемой частью нашего социалистического строительства», — подчеркивалось на ноябрьском (1933 года) пленуме ЦК КП (б)У.

В крупных городах родителям предоставили возможность выбирать язык обучения для своих детей (и, естественно, выбор был в пользу языка русского), но в селах большинства областей такого права выбора не было. (Именно этим, наряду с более низким уровнем культуры, объясняется меньшее распространение русского языка в сельской местности). Украинский язык пользовался полной поддержкой государства, пропагандировался как родной для украинцев.

«В период сталинизма и позднее, — пишет современный исследователь, — успехи «украинизации», несмотря на все попятные движения, репрессии, систематическую борьбу с «буржуазным национализмом», были закреплены, Малороссия окончательно стала Украиной».

По пути «железного Лазаря»

И сегодня мы имеем то, что имеем. Из «языка жменьки интеллигенции» «рідна мова» превратилась в полноправный государственный язык. Но кое-кому этого мало. Все чаще звучат в последнее время призывы вернуться к методам 20-х годов. Во многих регионах это уже и произошло. Дошло до того, что в период премьерства Виктора Ющенко группирующиеся вокруг него силы попытались вновь ввести в стране правописание, подготовленное при Лазаре Моисеевиче. Всеобщее возмущение вынудило новых украинизаторов приостановить такую «реформу». Теперь они ждут благоприятного момента, чтобы повторить попытку. Лавры Кагановича не дают покоя окружению Виктора Андреевича, а может быть, и ему самому.

Безусловно, украинский язык имеет право на всестороннее развитие и функционирование во всех сферах общественной жизни Украины. Но такое же право должен иметь и русский язык, который многие поколения украинского народа обоснованно считали родным. Признание за ним этого права будет восстановлением справедливости по отношению к миллионам русскоязычных украинцев, низводимых сегодня последователями Кагановича до положения «граждан второго сорта». А следовательно, только усилит нашу страну и уж во всяком случае никак не подорвет ее суверенитет (чем запугивают общество политики из «Нашей Украины»).

Немецкий язык занимает в Австрии такое же положение, как и в Германии, но самостоятельность Австрийской республики сомнению не подлежит. То же можно сказать о греческом языке на Кипре. Завоевав независимость от Англии, США продолжают пользоваться английским языком, не чувствуя в этом для себя никакой угрозы. Англоязычны и ирландцы, но вряд ли кто-либо заподозрит их в желании подчинить свою страну Великобритании. Так стоит ли (как это принято в определенных кругах) обзывать русскоязычное население Украины «пятой колонной Москвы»?

«Русская культура и русский язык очень сильны в Украине, — отмечал видный украинский ученый, министр народного просвещения при гетмане Скоропадском Николай Василенко. — На них воспитывалась вся украинская интеллигенция. Говорить, что эта культура навязана народу, значит, по-моему, говорить заведомую неправду. Русская культура имеет глубокие корни в сознании украинского народа. Русский язык является родным языком преобладающей части интеллигенции в Украине. Мало того, значительный процент населения Украины говорит только на этом языке.

Поэтому, с точки зрения государственной (не говоря уже о национальном чувстве), унижать положение русского языка или придавать ему какое-то второстепенное значение было бы не только нецелесообразным, а прямо-таки вредным… Я считаю вопрос об украинском языке чрезвычайно важным в державном строительстве Украины. Тем не менее я являюсь противником издания закона об одном только державном языке.

Такой закон, кроме путаницы, вреда и больших затруднений в жизни, ничего не принесет. Оба языка — и русский, и украинский — должны пользоваться полным равноправием. Практически жизнь сама хорошо решит этот вопрос. Не следует только государству класть свой кулак на ту или другую сторону».

…Задумаемся над этими словами. Пока есть кому думать… Вот такой вот отаман... fondiv.ru

Помочь, проекту
"Провидѣніе"

Одежда от "Провидѣнія"

Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru

Застолби свой ник!

Источник — http://www.dazzle.ru/