<embed type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent" src="http://providenie.narod2.ru/providenie1.swf" height="186" width="186">
• Посм., ещё видео
Не увидим мы сегодня, однако, здесь лишь одного – зримых следов пребывания на склонах Днепра московских Царей и Самодержцев Всероссийских. Как будто и не входила «матерь городов русских» в состав их великой державы, вроде бы совсем и не заботились они об её благосостоянии, укреплении и процветании.
Между тем факты, как известно, упрямая вещь. И говорят они совсем о другом. Надо только уметь и хотеть слышать.
Нелёгкое то было время! Шайки разбойников Запорожья и Дона доходили порой до самых стен Кремля. Словно грибы после дождя, плодились всякие самозванцы. На западных рубежах постоянно наглели поляки, на севере – шведы. Жадная до чужого добра местная знать разоряла и без того измождённый народ.
Но молодой Самодержец в решающие минуты умел быть властным! Столбовским договором отобрав у врагов Новгород, он вмиг отрезвил заносчивость Речи Посполитой. В города и веси снова назначались подчинявшиеся Царскому правительству и выполнявшие полицейские функции губкие старосты, вырос штат личных телохранителей Царя – рынд. И, разумеется, Царя волновала судьба Малороссии, сердцем которой в Белокаменной считали Киев.
Набожный от природы Царь Михаил Феодорович всегда материально поддерживал киевские святыни, в частности – Свято-Успенскую Печерскую Лавру и Флоровский монастырь, выделял деньги местному Богоявленскому братству. Чтобы там ни говорили, но именно по его просьбе Иерусалимский Патриарх Феофан рукоположил для тех мест пятерых епископов и митрополита. Чувствуя твёрдость державной воли, в 1620 году запросился на службу даже хитрый галичанин Сагайдачный.
Западные агенты постоянно доносят – Европа недовольна этими шагами русских, грозит блокадой и новыми коалициями. «Ничего, без их наёмников мы как-нибудь обойдёмся, а страна большая – выдюжим! А допекут – быть очередной войне! Тем более, что Золотые Врата того стоят!»
Действительной подоплёкою столь эффективной помощи Москвы Хмельниччине было стремление завладеть прежде всего «яхонтом Земли Русской». В отличие от своих новых беспокойных союзников, укреплявших то Белую Церковь, то Батурин, то Чигирин, то Глухов, Алексей Михайлович прекрасно понимал весь мистический смысл обладания градом Игоря, Ольги, Владимира и Ярослава. Поэтому, когда в Андрусове поляки потребовали возвращения Правобережья, Государь согласился, решительно удержав за собою лишь Киев.
Уже с 1654 г. здесь сидели Его наместники, Царь лично контролировал деятельность местной приказной избы, жаловал тамошним жителям земли, выпасы и угодья. Велась застройка отдельных кварталов, особенно в районах позднейших улиц Стрелецкой и Рейтарской. Кроме того, на Подоле соорудили обширный почтовый двор с хозяйственными постройками, комнатами для кучеров и приезжих, помещением дежурного контролёра.
Всё лето 1679 г. киевляне могли слышать непрерывно доносившиеся с окраин стук топоров, грохот молотков, визг пил. Такого размаха строительной лихорадки город не видывал давно! Сносились обветшавшие здания и возводились новые, насыпались земельные валы, строились крепостные башни. Поговаривали, что воевода князь Черкасский ожидал нападения турок. Но последние, остановленные усилиями дипломатов, так и не появились. Всё же созданное в ту пору поступило в распоряжение городского магистрата.
Через год, также по личному распоряжению Государя, налаживается временная плавучая переправа через Днепр. Со страхом Божиим ступив на её шаткие помосты, путешественник, пройдя несколько тысяч шагов, оказывался на противоположном берегу могучей реки. Тут его радостно встречали ласковые маковки Спасской церкви – начальной ступени паломничества к великим святыням.
Сооружение, выводящее к одному из главных земных пределов Пресвятой Богородицы, современники вскоре стали называть именем близлежащего храма. Символика, понятная тогда даже глухонемому – преодолевай водную преграду и спасайся.
Сначала встреча получилась заочной: в 1702 г. в непосредственной близости от Наводницкого холма, рядом с Выдубецким монастырём Царь повелел строить настоящий мост. Вторая встреча имела уже достаточно продолжительный характер: с 4 июля по 20 августа 1704 г. город наш стал настоящим штабом Государя. С восторгом осматривая Лавру, он благоговейно припадал к мощам покоящихся там общерусских святых, на Печерске выбрал место под новую крепость, собственноручно заложил «фортецию», разработал другие планы, осуществлять которые потомки будут в течение последующих десяти лет. Именно здесь появляется также идея и об отторжении у неприятеля Выборга.
Снежным декабрём 1706 г. государев кортеж двигался от Невы на Москву. Но, узнав о заключении очередного перемирия, его державный распорядитель стремительно поворачивает на юг. По пути в Жолкву Царь совершил очередную остановку в раде Святого Владимира, на сей раз – в домике на пересечении Константиновской и Полевой улиц. Во время того посещения Киева Царь Пётр окончательно формирует решение о способах по обустройства северо-западных регионов. Уже после Полтавской битвы именно в киевском Софийском соборе услышал Царь Пётр речь святителя Феофана Прокоповича, прославлявшего правду воли Монаршей.
Императрица была человеком глубоко православным, не любила шума, пьянства, дебошей и кутежей. Бывая в Печерской обители, Императрица, прежде всего, подолгу беседовала с настоятелем. Кроме того, по Её распоряжению в Киеве велись грандиозные строительные работы: сооружалась Большая колокольня, для которой мастер Моторин в 1732 г. отлил тысячепудовый колокол, украшался Братский монастырь, ввысь взметнулись купола церквей Святых Константина и Елены, Святой Троицы, Вознесения Господня.
Церкви Божии щедро одаривались крестами и лампадами, богослужебными книгами в окладах, унизанных алмазами, ризами золотого шитья, парчою и даже кипарисовыми гробницами для усопших праведников. Из светских зданий возвели каменные ворота Старой городской крепости.
Венценосной дочери того, кто в Европу прорубил окно, горожане везде устраивали восторженные встречи. Не счесть было приветственных слов, цветов и салютов, сказанных, вручённых и произведённых по этому поводу. Обрадованная таким настроением народа, Царица, по преданию, заметила одному из своих придворных: «Как я люблю людей этих, благонравных и незлобивых!».
29 января, в честь её прибытия сюда в небо над городом устремились четыре триумфальные арки, праздничный салют тридцати орудий, роскошная иллюминация. Остановившись во дворце Разумовского, Государыня часами принимала гостей – вельмож, сановников местной администрации, окрестных помещиков, мещан, купцов, иноземных гостей. Занятие это до чрезвычайности утомляло; впрочем, взирая на искреннюю любовь подданных, она предавалась ему с героизмом и мужеством.
Кроме того, Её Величество прекрасно понимала, что находится в святая святых. Босиком, с отрешённой молитвою на устах, обошла Она все главнейшие приходы. Андреевской церкви подарила великолепную икону Тайной Вечери, Михайловскому Златоверхому – лампаду из чистого золота и покров для мощей святой великомученицы Варвары, заступничеством которой люди получали исцеление от тяжких болезней и защиту от страха внезапной смерти. Щедрой милостыни удостоились многочисленные калики, нищие, перехожие, нуждающиеся священники. Арестанты в острогах получили амнистию, кабальные должники – прощение.
22 апреля Императрица отмечала свой очередной День рождения. Только мелких подарков по этому поводу было роздано на 52 тысячи рублей. Всех желающих кормили сельдями, говядиной, белым хлебом, лакомствами, сластями, поили пивом. К вечеру площади озарились многочисленными праздничными огнями. А ещё через пару часов шикарная барка плавно отошла от Днепровских берегов. Екатерина Великая покидала третий по значению центр государства: как оказалось впоследствии – навсегда.
Во второй раз киевляне ожидали прибытия к ним овеянного славою Усмирителя нравов дикого корсиканца в 1814 г. Приводились в порядок улицы и площади, шлагбаумы и верстовые столбы, заставы, полицейские участки и тюрьмы. Присутственные места разработали текст полагающегося случаю адреса. Возникла идея создания в честь Самодержца грандиозного памятника. О последнем следует сказать особо. Выдвинутые на конкурс проекты должны были соответствовать величию эпохи. Жаркие дебаты развернулись и вокруг вопроса о том, где устанавливать будущий монумент, ибо каждая градская часть желала видеть его находящимся именно на своей территории. В конце концов, наиболее подходящим местом показался Крещатик.
1817 год принёс ещё одну радость: Михайловский монастырь получил осыпанную бриллиантами и позолотою икону своего небесного Покровителя, ставшую с тех пор его главным украшением.
«Родина наша столь обширна, что есть многие населённые пункты, о существовании которых ведают разве только сами их жители. Истина эта, столь очевидная, касается всех городов, кроме, конечно же, Москвы и Санкт-Петербурга, не знать ничего о коих просто немыслимо. На особом положении при этом находится также Киев, ибо каждый русский всегда укажет вам, как проехать до него, пожалуй, из любой точки земного шара».
Вот уж воистину – редкая птица не долетит до средины Днепра!
Деньги для открытия Императорского университета Святого Владимира Государь выделил из своих личных доходов. Чуть позже получила также Высочайшее одобрение местная инициатива заложить неподалёку одноименный кафедральный Собор.
10 сентября 1847 г. колокольным перезвоном Киев снова торжественно встречал Императора Николая Павловича. Посетив храм на Аскольдовой могиле, Император запретил его снос, указав на необходимость реконструкции ветхого здания.
По личной инициативе Императора Николая I в Киеве был открыт не только Императорский университет Святого Владимира, но и Институт благородных девиц, первая в Юго-Западном крае женская гимназия, кадетский корпус, строится Цепной мост через Днепр, появился Ботанический сад.
С 21 августа 1896 г. Киев был украшен бронзовым памятником Императору Николаю I, открытие которого прошло в присутствии Императора Николая II и Императрицы Александры Феодоровны. Отлитый во весь рост памятник, на котором Император в генеральском сюртуке с эполетами и непокрытой головою, опираясь на им же самим утверждённый Генеральный план развития, взирал на спешащих мимо прохожих, украсил сквер перед Императорским университетом Святого Владимира.
Эпитафия к памятнику была краткой: «Императору Николаю Первому благодарный Киев».
Следует отметить, что памятник был воздвигнут на пожертвования, собранные по народной подписке. В 1918 г. большевики сняли и уничтожили самую статую, разгромили гранитный постамент. В марте 1939 г. на опустевшее пространство зачем-то взгромоздили фигуру Шевченко.
Прошло семь лет, и в сентябре 1859 г. Самодержец снова уделяет часть своего времени этим краям. При его непосредственном участии в имении генерала Сулимы открывается комплекс богоугодных заведений, дававших приют тысячам престарелых и сирот. Не забыт и строившийся на протяжении 1848 – 1855 гг. днепровский Цепной мост, по Высочайшему повелению тогда же названый Николаевским. Значительные пожертвования вновь идут на благоустройство улиц и площадей, зданий государственных учреждений, больниц, гостиниц, торговых рядов и базаров.
С другой стороны, вряд ли сыщется ныне человек, которому бы не нравилась малороссийская почти народная песня, где есть и такие слова:
Знову цвітуть каштани, Хвиля Дніпровська б’є.
Как и его отцу, Царю-Реформатору в Киеве по народной подписке был воздвигнут памятник.
«Памятники Александру II ликвидировать», – так в революционном порыве 23 апреля 1918 г. решила Центральная Рада, замахнувшись в том числе и на небольшой бюст в саду Института благородных девиц, к созданию которого не имела, между прочим, ровным счётом никакого отношения. В репрессивные 1930-е гг. на его месте невесть откуда взялся вылепленный из гранита торс анонимного сотрудника НКВД. Сейчас же тамошним интерьером выступают лишь убогие скамейки да чахлая клумба, а кое-кто в среде дипломированных философов, историков и журналистов до сих пор смеет сравнивать этого Повелителя со Сталиным и Сусловым.
«И отступит Господь Бог от града сего, и уничтожит оный гневом Своим, ибо давно уже не чтят здешние жители Помазанника Его».
16 августа 1885 г., в шесть часов вечера, родина русской государственности торжественно встречала своего Главу. Весь путь Императора от вокзала до личной резиденции был запружен ликующими обывателями, звучала музыка оркестров, улицы освещались иллюминацией. Общая атмосфера и размах приёма высокому гостю понравились – он обещал «отцам города» своё Высочайшее покровительство.
В средине лета 1888 г., после церемонии освящения, на Софиевской площади открывается памятник Богдану Хмельницкому, обращённая на Запад булава которого, равно как и надписи по фронтону – «Единая, Неделимая Россия» и «Волим под Царя Московского, Православного!» – символизировали быстро возраставшую мощь Всероссийской Державы.
Тогда же под личным патронатом Государя в Киеве состоялись мероприятия в честь 900-летия Крещения Руси. Наконец, весной 1892 г. по киевским спускам побежал новенький электрический трамвай. По свидетельствам современников, «его вагоны всегда переполняла публика, а многие пассажиры ездят по нескольку раз вверх и вниз, интересуясь этой важной для Киева диковиной». Вскользь отметим, что киевский трамвай был первым в Империи и вторым на континенте.
Как видим, Царь своё слово сдержал. А что же потомки? Ближайшие по времени его ещё чтили, соорудив в 1909 г., к примеру, памятник на Демиевке. А дальние, ошалев от заклинаний на тему «свободы, равенства и братства», разрушили не только небольшой бюст с изображением облачённого в военный мундир Царя-Миротворца, но и самую добрую память о нём.
Активно продолжается возведение православных храмов и памятников, в частности, Княгине Ольге, «поелику сия первой вниде в Царствие Небесное от Руси» (современные «воссоздатели» которого не придумали ничего лучшего, как только поставить собственный новодел рядом с закопанными обломками разрушенного ленинцами оригинала), по поводу завершения строительства гавани, носившей Высочайшее Имя (там, где сейчас располагается местность с уродливым названием «Рембаза»).
В последние дни лета 1911 г. Государь в очередной раз в Киеве. Здесь он возглавляет открытие памятника Александру ІІ на Голосеевской площади («Царю-Освободителю благодарный Юго-Западный край»; позже он будет варварски уничтожен по распоряжению совнаркома УССР), принимает парад войск местного гарнизона, в Городском театре смотрит оперу «Царь Салтан». Кстати, в антракте последней «борцы за свободу страны» совершают свое очередное гнусное злодеяние – террорист Богров смертельно ранит Председателя Совета Министров Петра Столыпина.
Долгие годы подряд киевляне из уст в уста передавали рассказы о том, с какой безмерной добротой Царь, приезжая сюда в 1914 – 1915 гг., заботился о раненых и увечных воинах. А ещё ходили слухи о намерении Монарха вообще сделать исторический центр среднего Поднепровья административным сердцем Империи.
Машкин Александр
Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru
Застолби свой ник!
Источник — shabdua
