Недовольство большевиков

Воинствующая русофобия

Осознанная пропаганда

Героизация терроризма

Для справки

Советский — всегда русофоб

О равноправии в топонимике

О национальном

Иерархия ценностей в топонимике

Современная топонимика

Помочь, проекту "Провидѣніе"

Недовольство современных большевиков

Недовольство современных большевиков при возвращении дореволюционных названий русским улицам в русских городах абсолютно возмутительно и лишь иллюстрирует глубокую антинациональность всего левого движения.

Двойные стандарты советских шовинистов совершенно безнравственны. Коммунисты любят прикрываться неким «патриотизмом»: мол, родное, советское переименовывают.

На практике же такой псевдопатриотизм носит сугубо партийный характер. Советское любим, несоветское ненавидим.

Это, товарищи коммунистические патриоты, не настоящий патриотизм, а узкопартийная идеологическая пропаганда, которая и не даёт вам стать русскими патриотами в масштабе тысячелетней Русской Империи.

Нежелание своё, советское, скромно, с извинениями за пролитую русскую кровь поставить в общий русский исторический ряд, выдаёт в вас коммунистических шовинистов, которые своё противопоставляют общерусскому. Не желая ничему учиться и ни за что каяться в своей партийной истории.

На самом деле никто так много, так вульгарно и так нескромно не переименовывал русские города и улицы в них, как это делали коммунисты, когда они были у власти. Причём в большевистской России переименовывалось всё — от частных пароходов и линейных кораблей Императорского флота до улиц и городов, включая столицу.

Воинствующая русофобия

У коммунистов хватило воинствующей русофобии даже переименовать нашу Родину — из России — в безликий интернационалистский СССР. И ничего, не поморщились. Не то что бы извинились. Сразу же с приходом к власти в революционном угаре Царское Село было переименовано сначала в Солдатское Село (1918), затем в Детское Село (1918), а потом в Детское Село имени товарища Урицкого (1918). Затем пошли переименования Николаевска в Пугачев (1918); Порохового Завода сначала в Ударник (1918), а затем в Красный Боевик (1919, Котовск с 1940); Романов-Борисоглебск в Тутаев (1918); Павловск в Слуцк (1919); Царёвококшайск в Краснококшайск (1919); Екатеринодар в Краснодар (1920): Царёвосанчурск в Санчурск (1923); Гатчину в Троцк; Орлов в Халтурин; Пржевальск в Каракол; Ямбург в Кингисепп; Верный в Алма-Ату (1921); Талдом в Ленинск; Асхабад в Полторацк и т. д.

Интересно, что в 1923 году в административной комиссии ВЦИК под председательством одного из убийц Царской Семьи, Александра Белобородова, прошло обсуждение — по какому принципу делать переименования. Постановили переименовывать все населенные пункты, названные по имени церковного прихода (Богородское, Казанское и т. д.), в честь помещиков и когда «надо почтить в названиях населенных пунктов выдающихся вождей революции или же увековечить память местных работников, погибших за дело революции».

Наркомнац, которым, кстати, руководил тогда Сталин, особо активно поддержал эти принципы переименования. И понеслось с новой силой. Десятки тысяч улиц, площадей, проспектов, переулков, городов, районов, областей получили бесславные большевистские клички. В 1924 году, после смерти Ульянова-Ленина, переименовали Петроград в Ленинград, и безумное количество русских улиц стали называться его партийной кличкой или фамилией. Симбирск переименовали в Ульяновск.

Имена большевистских лидеров метили своими партийными псевдонимами большие и малые русские города. Екатеринбург стал Свердловском (1924), Елизаветград, округ и железнодорожную станцию, переименовали в Зиновьевск (1924). В 1927 году даже обсуждали переименование Москвы в «город Ильича». Но как-то Бог уберёг от такого позорища. Но другие русские города планомерно превращались в социалистические: Екатериноград стал Маркштадтом (1927), Сергиев Посад — Загорском (1930), Богородск — Ногинском (1930), Покров — Энгельсом (1931), Тверь — Калинином (1931), Щегловск — Кемеровом (1932), Самара — Куйбышевом (1935). Не забывал себя и «скромнейший» товарищ Сталин. Юзовка переименована в Сталин (1924, с 1929 Сталино, затем Донецк). Далее эта печальная судьба была уготована Царицыну, ставшему Сталинградом (1925), Душанбе, превращённому в Сталинабад (1929), Новокузнецку, названному Сталинском (1932), Бобрикам, переименованным в Сталиногорск (1933), Цхинвалу, поименованному Сталинири (1934). Затем такая же судьба постигла города Варна в Болгарии и Брашов в Румынии, которые заставили переименовать в Сталин, город Катовице в Польше, ставший Сталиногрудом, в Венгрии — Сталинварош, в ГДР — Сталинштадт, в Албании — Сталин.

Не обижал Иосиф Джугашвили и своих соратников по партии. Енакиево стало Орджоникидзе. Енакиево, кстати, уже переименовывалось и было в 1928–1937 годах Рыково. Но товарищ Рыков оказался врагом Сталина и по совместительству «врагом народа», и потому город снова подвергся переименованию.

Имя кавказского революционера Орджоникидзе носили ещё два города — Владикавказ (1931) и Бежица (1936). Но смерть Орджоникидзе в результате то ли самоубийства, то ли убийства уронила этого кавказского коммуниста в глазах своего кавказского вождя. И ещё в течение жизни Сталина эти города получили новые имена. Славный Владикавказ, основанный как русская крепость в связи с подписанием Георгиевского трактата, по которому Грузия переходила под покровительство Российской Империи, получил скромное осетинское имя Дзауджикау (в 1944–1954). Над именем города коммунисты продолжали издеваться и далее. В 1954–1990 годах он вновь носил имя Орджоникидзе и только после снова стал Владикавказом.

То же происходило с Северо-Кавказским краем: он то был Орджоникидзевским, то Ставропольским, то в одних территориальных границах, то в других. В общем, что хотели коммунистические власти, то и творили с названиями, с народами, с территориями. Также Товарково в 1932 году стало носить имя Кагановича. Пермь называлась Молотов (1940–1957), Пяндж — Кировобадом, Рыбинск — Щербаков, Уссурийск — Ворошилов, Ставрополь-Кавказский — Ворошиловск и т.д. и т.п. Всюду появлялись Володарски, Дзержински, имени Калинина, Ленинские слободы, Память Парижской коммуны, как в Нижегородской области. Про улицы и площади русских городов, утыканные десятками тысяч статуй вождей «пролетариата», мы даже и не говорим.

Осознанная пропаганда

Это была осознанная монументальная пропаганда советских «святых». Внутрипартийные репрессии, правда, время от времени вызывали новые переименования. Так, Зиновьевск стал сначала Кирово (1934), а затем Кировоградом. А имена Бухарина и Рыкова были стёрты с географической карты СССР, и не только с географической. Так, прекратил своё существование Бухаринский район Западной области.

По воле партии переименованиям подвергались институты, трамвайные парки, клубы, совхозы, рабфаки, заводы — что угодно и когда угодно. Ни о какой историчности никто в партии и не помышлял. Были такие жуткие названия, как город Кимовск (1952), который был образован от аббревиатуры КИМ — коммунистический интернационал молодежи.

Прочие изыски классового сознания могли проявляться в том, что Белые Кресты переименовывали в Сазоново (1923) — в честь рабочего, погибшего при ремонте стекловаренной печи на местном стеклозаводе. Княжьи Горки превращались в Красные Горки, Струги Белые в Струги Красные, Великокняжеская станица в Пролетарскую, а Ставрополь-на-Волге (город креста) в Тольятти (фамилия итальянского коммуниста).

Надо сказать, что переименования в советской истории были перманентными и не окончились временами Ленина и Сталина. Хрущёв очень охотно переименовывал города, названные при Сталине.

Далее во времена «гонок на лафетах», перед самой перестройкой, Ижевск стал вдруг Устиновым (1984), Набережные Челны — Брежневым, а несчастный Рыбинск, побывавший уже Щербаковым (1946–1957), затем снова Рыбинском (1957–1984) получил на несколько перестроечных лет наименование Андропов (1984–1989). А потом снова стал Рыбинском.

Вся эта вакханалия переименований не имела под собой никакого исторического обоснования, кроме разбойничьей узурпации власти большевиками в результате октябрьского переворота в 1917 году. Коммунисты как хотели, так и издевались над старыми русскими городами, их улицами и площадями, без тени скромности расставляя везде своих партийных вождей. Корёжа русскую топонимику именами совершенно чуждых нам людей, никаким образом не участвовавших в строительстве русской жизни.

После падения СССР начавшийся процесс возвращения исторических названий стал абсолютно естественным. И его уже не остановят никакие партийные истерики и никакие левые угрозы в необольшевицком стиле.

Для этого процесса лучшим вариантом было бы участие самой государственной власти, которая своим решением провела бы эту грандиозную реставрацию исторической памяти. Но смелое следование истине никогда не являлось отличительной характеристикой демократии и республики.

Михаил Смолин

Героизация терроризма осталась нам в наследство от СССР

Этот факт является неоспоримым, когда проходишь по улицам и площадям больших и малых городов, деревень и посёлков России. Имена Ленина, Каляева, Войкова, Халтурина, Желябова, Перовской, Засулич незримо учат наших детей убивать ради того, чтобы дорваться к власти и войти в историю героем.

Людей и организации, которые пытаются говорить о русскости, о любви и мире, о необходимости убрать эти кровавые примеры с лица русской земли, осудить их — всех нас пытаются измазать грязью не только идейные побратимы террористов и убийц России, но уже и их внуки. Они пытаются оправдать любую мерзость подельников Ленина со Сталиным, лишь бы что? Лишь бы дорваться к власти или остаться при ней.

Так, недавно партия коммунистов на своём сайте опубликовала статью «РУСО: 140 лет назад народовольцы совершили свой бессмертный подвиг», в которой они прямо оправдывают и героизируют терроризм. Вот лишь несколько цитат: «Отделения «Народной воли» действовали в 50 городах, в 1878 году народница Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова, а 1(13) марта 1881 года пятое по счёту покушение на императора Александра II увенчалось успехом – на Екатерининском канале царь был смертельно ранен осколком бомбы, брошенной в царскую карету народовольцем Игнатием Гриневицким.» «У народников была своя история, которой они гордились, были свои герои и мученики. В то время, когда молодой Владимир Ульянов – будущий Ленин, начинал свой революционный путь к штурму царизма, ряд народников всё ещё отбывал заключение в Шлиссельбургской крепости. Народником, готовившим казнь теперь уже императора Александра III, был и старший, любимый брат Владимира – Александр, повешенный в 1887 году тоже как цареубийца, пусть и не состоявшийся.

Революционеры-народники потому так и назывались, что делали из народа – а тогда в России слово «народ» было синонимично, по сути, слову «крестьянство», — символ веры, надежды и любви. Либералы-славянофилы носились с идеей «народа-богоносца», а народники видели в русской крестьянской общине основу социалистических взглядов и чуть ли не прообраз социалистического общества. Владимир же Ульянов, не эмоциями, а анализом статистики доказывал, что народнические представления об якобы нетронутом капитализмом «общинном» крестьянстве – миф».

Ленин был обычным террористом, призывавшим к убийствам и организовывавшим насилие на улицах России.

В 1905 году, находясь в Швейцарии, этот революционер призывал петербуржцев обливать полицейских в толпе кислотой, лить на солдат кипяток с верхних этажей, увечить лошадей гвоздями, забрасывать улицы «ручными бомбами». В Нижний Новгород он как глава советского правительства прислал указ: «Навести массовый террор!». В Саратов пришёл указ: «Расстрелять заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты!».

Об этом бандите и его шайке я подробно написал в своей книге» Украинцы! Мы русские!». За одно лишь уничтожение наших русских священников ему надлежит быть низвергнутым с того пьедестала, куда его затащили его подельники.

«1 мая 1919 г. был издан ленинский указ №13666/2, адресованный Дзержинскому: «…необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады».

19 марта 1922 года в письме к Молотову для членов Политбюро он настаивал на необходимости использовать голод в стране для опустошения храмов, расстреливая при этом как можно больше «реакционных священнослужителей».

Необольшевики пытаются продолжать обманывать русских людей, романтизируя и героизируя своих кумиров, являющихся по факту террористами.

Просто для справки

Просто для справки, что такое терроризм. Понятия «терроризм» и «террорист» появились в конце XVIII века. Если верить одному французскому словарю, якобинцы часто употребляли это понятие устно и письменно по отношению к себе и всегда с положительным оттенком. Однако уже в ходе французской революции слово «террорист» стало носить оскорбительный смысл, превратившись в синоним «преступника». Впоследствии термин получил более расширенное толкование и стал означать всякую систему правления, основанную на страхе. Затем, до самых недавних пор, слово «терроризм», употреблялось очень широко и означало весь спектр различных оттенков насилия.

Для нагнетания страха террористы могут применять поджоги или взрывы магазинов, вокзалов, штаб-квартир политических партий и т. п. В современных условиях террористы практикуют захват заложников, угоны самолетов.

Террористические действия всегда носят публичный характер и направлены на воздействие на общество или на власть.

По идее только это должно звучать как приговор большевизму и его байстрятам — коммунистам с социалистами. Но пока это не так. Пока они продолжают быть и во власти, и при власти. Продолжают потому, что русские люди молчат. Потому что русский человек все ещё обманут и ослеплен их красной ложью о якобы торжестве справедливости, ради которой надо отрицать Бога, уничтожать храмы и убивать всех, кто с этим не согласен, от власти до священников и верующих. Это же не просто терроризм, это — сатанизм.

Но не всё так плохо у нас, русских, и хорошо у них, необольшевиков. С каждым днем всё больше людей и сил просыпается и называют вещи, события и подобных людей своими именами.

Так, недавно благотворительный фонд «Мемориал Романовых» обратился за независимой экспертизой в соответствующую инстанцию насчёт установления факта одобрения терроризма в России в вышеупомянутом материале про народовольцев, опубликованном партией коммунистов на своём сайте. И вот каким стал ответ специалистов:

«В данной статье, с лингвистической точки зрения, содержатся явные признаки одобрения терроризма в России. Соответственно, эти сведения, будучи размещенными в средствах массовой информации, могут быть отнесены к пропаганде идей терроризма в целом с случае определённого толкования термина «пропаганда».

Замечательный пример от благотворительного фонда того, как можно и нужно бороться с этими террористами. Больше всего они боятся света правды. Закон на нашей стороне. С нами Бог! Делайте! Быть добру.

Юрий Кот

Советский — всегда русофоб

Среди ностальгирующих по СССР жертв «самого лучшего в мире образования» бытует миф, который они формулируют так: «Антисоветчик — всегда русофоб». Миф не только лживый, но и разоблачающий самих лжецов, поскольку дело обстоит прямо противоположным образом: советский — всегда русофоб. И для понимания этого даже не требуется особых доказательств, поскольку СССР был основан на разрушении не только Российской Империи, но и вообще на уничтожении всего русского: Православия, русской культуры, русского самосознания и русского национального характера.

Критерий русофобии очень прост: это отношение к тысячелетней православной России, которая существовала до 1917 г. «Советский человек» — это тот, кто ненавидит эту подлинную тысячелетнюю Россию: все, что было до 1917 г., для него «отсталость, темнота и мракобесие». И в этом отношении советский русофоб абсолютно ничем не отличается от русофоба-либерала.

Ностальгирующие по СССР наивно отождествляют этот концлагерь для безбожников с самой Россией просто в силу своей непроходимой глупости и своего дремучего невежества: не зная, что такое подлинная Россия, они думают, что та несчастная, изуродованная большевиками страна, в которой они имели несчастье родиться, это и есть Россия.

Эти лжецы лишь цепляются за тот факт, что среди «антисоветчиков» во времена диссидентства была самая активная группа, которая действительно одинаково ненавидела как СССР, так и Россию как таковую. Однако на самом деле это была мизерная группка людей на фоне массового многомиллионного народного «диссидентства»: ведь основная масса народа всегда ненавидела советский строй и даже не особенно скрывала это. Миф о «советском народе», верном коммунистическому мифу, — это беспардонная ложь, придуманная задним числом и нагло распространяемая ностальгирующими.

Однако эта маленькая группка антисоветчиков-русофобов, которая действительно была, — это на самом деле очень мощное разоблачение для нынешних «ностальгирующих». Во-первых, как правило, эти люди не были русскими по национальности, поэтому они ненавидели просто Россию на всех стадиях её истории — как советской, так и досоветской. Поэтому для них первична именно русофобия, а их «антисоветчина» в их понимании — это просто её часть. Поэтому самое главное разоблачение именно здесь: как эти нерусские русофобы, так и «ностальгирующие» по СССР — и те и те в равной степени ненавидят подлинную православную Россию и в равной же степени отождествляют Россию с СССР. В этом их духовное родство — и те и другие являются изначально русофобами, только двух разновидностей.

Во-вторых, как правило, антисоветчики-русофобы были детьми или внуками «пламенных большевиков», а антисоветчиками они стали потому, что оказались вне советской элиты, как они рассчитывали. Хрестоматийным примером является либерал Е. Гайдар — внук большевистского садиста. Это еще более яркое указание на единство ностальгирующих с русофобами.

Ностальгирующие наивно считают себя «патриотами», поскольку хвалятся пресловутыми «достижениями СССР». На самом деле этим они доказывают вовсе не свой патриотизм, а свои невежество и глупость.

Все достижения, которые наивно приписывают СССР, на самом деле в ХХ веке были в большинстве стран мира, и во многих странах намного успешнее, чем в СССР. Это просто феномен модернизации, который был общемировым. Здесь неосовки допускают элементарную логическую ошибку post hoc ergo propter hoc («после этого, следовательно, по причине этого»). Модернизация никак не связана с советским строем, она происходила бы в любом случае, причем без советского строя намного быстрее и успешнее, поскольку в свободных условиях всё развивается лучше, чем под диктатурой государства. Советский путь модернизации отличался от мирового только в негативную сторону — он обеспечивался огромными человеческими жертвами и нищетой народа. Дореволюционный уровень жизни рабочих и крестьян вернулся в СССР только к 1970-м годам: тем самым советский «эксперимент» обрушил Россию в полвека нищеты. Н.С. Хрущев в 1959 г. признался: «Прошли годы после революции, и мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме гораздо лучше, чем живут рабочие при Советской власти… в 1913 г. я лично был обеспечен материально лучше, чем в 1932 г., когда работал вторым секретарем Московского комитета партии».

Единственным «достижением» СССР в этой сфере было разрушение той высочайшей трудовой этики, которая была у православного народа и которой большевики успели еще воспользоваться в своих целях. В советском варианте духовный смысл труда подменен корыстью и ленью как следствиями вынужденного безделья и халтуры — в силу противоестественности этой экономической системы, которую почти все стараются обмануть в меру своих сил. Однако это была ситуация вынужденная, созданная советским режимом. История же России до 1917 года, наоборот, доказывает способность русского народа к такому сверхнапряжению и подвигу в труде, на который были не способны западные народы. Именно такой подвиг и лежал в основе колонизации русскими земледельцами огромных пространств в постоянной борьбе с внешней опасностью. В советский период эти качества народа большевики эксплуатировали в своих целях – в первую очередь во время войны и послевоенного восстановления. Но это качества того русского народа, который достался им от царской России; сам же советский строй воспитывал качество прямо противоположное — социальный паразитизм как следствие «уравниловки» и тотальной государственной монополии.

В позднем СССР сложилось «новое сословное общество», но не «классовое», поскольку в СССР никто, кроме государства, не владел средствами производства, а значит, с точки зрения теории «классов» СССР можно квалифицировать только как «государственно-рабовладельческий строй». Однако вовсе не это было причиной уничтожения СССР, поскольку это было сделано его высшими «сословиями» при полной пассивности низших. В 1991 г. «народ безмолвствовал» так же, как и в 1917-м — «массовку» организаторы подключали уже тогда, когда переворот произошел, чтобы придать ему легитимность «задним числом».

Принципиальная разница была в том, что в 1917 г. народ был в шоке от всего происходящего, а в 1991-м, наоборот, очень радовался исчезновению «совка». Поэтому попытка объяснить эти перевороты с помощью «классовой теории» совершенно бессмысленны. Причина всех революций не имеет никакого отношения к классам и лежит не в материальной сфере, а в сфере духа. Это нравственное вырождение части народа: в 1917 г. — еще небольшой части, а к 1991 г. — уже основной массы. Есть и экономическая предпосылка, которая усиливает эти причины — это мощный рост экономики и доходов большинства населения накануне «революции». Это приводит и к наглости элиты, и к повышенным запросам и моральному упадку остального населения.

Ностальгирующие по СССР всегда демонстрируют такое животное мышление, которое не может не вызывать отвращения. Как это ни парадоксально, но большего разоблачения советского строя, чем рассуждения ностальгирующих о «хорошей жизни» в СССР, трудно даже придумать — оно поражает своей низменностью, пошлостью и презрением к человеку, низводимому фактически до уровня жвачного животного — существа, вообще лишенного понятий о Боге, духе, вечности и бессмертной душе, живущего исключительно физиологическими потребностями и социальным эгоизмом. Обычно преступлениями большевизма называют уничтожение миллионов людей путем гражданской войны, голода, террора и коллективизации, и вообще создания таких условий жизни в ХХ веке, вследствие которых в России сейчас живут не полмиллиарда людей, как должно было быть по научным прогнозам, а в три раза меньше.

Эти преступления чудовищны, но не они являются главными. Самым главным преступлением большевизма было духовное убийство народа атеистическим режимом. Души людей, лишенных Православной веры, обрекались на посмертные страшные вечные муки. Остается лишь надежда, что Господь будет милостив к ним как к мученикам, которых сделали атеистами путем обмана и насилия, а не по собственному выбору. Уровень мышления советского обывателя его физиологической привязанностью к быту очень показателен. Он показывает в первую очередь то, на чем основана привязанность к советскому строю — на самом низшем уровне человеческого сознания, на привычке и рутине, а не на каких-то «идейных» соображениях. Духовное убийство народа — это и есть тот главный «водораздел» между русским народом и советским «населением», который затем определяет всё остальное. Однако народ убит еще не весь и еще способен к возрождению.

Виталий Даренский

О равноправии языков в топонимике

Наследие раннесоветской топонимики и этнонимики таит в себе опасность социальных и межэтнических конфликтов и является миной, заложенной под фундамент нашего общества. Некоторые наименования географических объектов явно противоречат официально принятой в современной России системе ценностей (пример приведён ниже) и вызывают в обществе непонимание, недовольство, а подчас и раздражение, заглушаемое властями – дескать, сейчас не время.

Замалчивание проблемы и постоянное откладывание её решения напоминает застой в предперестроечном СССР и поэтому вызывает опасение возможности повторения 1991 года.

Переименование городов и улиц в начале 1990-х было умело использовано творцами разрушительной перестройки для получения её поддержки со стороны многих патриотов. Тогда наша страна, как Украина сейчас, находилась под значительным внешним влиянием, а наши заклятые партнёры – величайшие мастера революций и социальных взрывов – переименовали далеко не все объекты, оставив у нас эту мину, чтобы взорвать её в нужное им время, при устройстве ими новой русской смуты. Для этого достаточно разбередить в СМИ топонимические разногласия, как старые, давно наболевшие, так и вновь созданные в последнее время.

В российской топонимике и этнонимике оставлены поводы для раздора не только между «красными» и «белыми», но и между народами России. В данной статье рассмотрены только последние, межъязыковые, противоречия и предложен способ их устранения — для достижения общественного согласия, для повышения смутоустойчивости России.

О национальной гордости великороссов

Чтобы многоплеменное российское общество было крепким и дружным, государствообразующий русский народ должен пользоваться уважением всех народов нашей большой страны. Для этого нужно в первую очередь, чтобы они ясно видели, что мы сами себя уважаем.

Увы, за 20-й век видимых проявлений «национальной гордости великороссов» поубавилось.

Главный признак, отличающий народ от других народов – это язык.

За 100 лет великорусское наречие русского языка стало отдельным русским языком, а великороссы стали отдельным народом. Число русских сократилось на треть — великороссы составляли 66% от численности русского племени, согласно словарю Брокгауза и Ефрона 1907 г.

Затем нас запутали в неопределённых словах «нация», «национальность», «народ», «народность», так что теперь и не разобраться, кто же такие русские и существуют ли они вообще. Из официального лексикона это не очевидно. С 1917 года по настоящее время широко известно употребление словосочетания «русский народ» лишь одним государственным деятелем – Сталиным. Но мы будем считать, что раз признано существование русского языка, то и русский народ ещё существует.

Язык как главный признак народа и является самым заметным показателем его состояния, его самоуважения и способности за себя постоять.

Например, финны явно уважают себя и заслуживают уважения. Финский язык твёрд, как гранитная скала. Большинство слов, заимствованных другими народами, получили финские аналоги: компьютер – тиетоконе, электричество – сяхкё, спорт – урхейлу, телефон – пухелинн, и так далее.

Есть и заимствованные слова, но они изменены на финский лад: банк – панкки, чат – сатта, почта – пости.

Как и все народы, кроме русских, финны не стесняются называть другие страны и народы по-своему: Россия – Веняйя, русский – венелайнен, Германия – Саксаа, немец – саксалайнен, Франция – Ранска, и так далее.

И другие народы, получившие государственность из русских рук, гордо именуют нас по-своему. Например, латыши называют нас «криеву», а Россию – «Криевия». Потому что в древние времена к востоку от нынешней Латвии жило славянское племя кривичей. После крещения Руси кривичи стали русскими, но в языке латышей слово осталось.

И это правильно, ведь язык – дух народа, хранитель народной памяти, одна из основ мировоззрения. Есть язык – есть народ, изменился язык – народ утратил связь времён и поколений, оторвался от корня и стал уже другим народом. О ценности многовековой неизменности русского языка писал М.В. Ломоносов в своём «Предисловии о пользе книг церьковных в российском языке».

Развивает его мысли Р.А. Гимадеев, ведущий научный сотрудник Президентской библиотеки: «О величии языка говорит его неизменность. Развитие же языка происходит либо возобновляется при крушении цивилизации. «Развитие», т. е. сознательное уродование русского языка — это способ уничтожения России как страны и как цивилизации. Это развитие — враждебное для нас действие, мы должны против него бороться, как против вооружённого вторжения в наши земли».

Названия стран – тоже слова определённого языка, имена собственные. Нельзя согласиться с исковерканными в 1990-е годы названиями стран бывшего СССР. Исторически сложилось, что названия стран в русском языке заканчиваются как правило на – ия: Франция, Испания, Индия. В разговорной речи русские люди так и называют: Белоруссия, Молдавия, Киргизия. Названия «Беларусь», «Молдова» имеют право оставаться в белорусском и молдавском языках. Но мы, русские, не должны быть единственным в мире народом, подстраивающим свой язык под другие языки, и менять имена собственные при каждом изменении политической обстановки.

Корень «стан», содержащийся в названиях ряда стран, в русском языке и вовсе несёт весьма двусмысленное значение: «место, где путники дорожные стали». Примеры: «стан в отъезжем поле, ратный стан, рыбачий стан, разбойничий стан, стан лесников». В названии например «Кыргызстан» таким образом содержится намёк на то, что киргизы на данной земле лишь временно нашли пристанище, что раньше их тут не было и в будущем не будет.

Целью языковой политики троцкистов до середины 1930-х годов и стали разрыв связи времён и поколений, разрушение русской народной памяти для написания новой истории и создания новых мировоззрений и новых культур – русской, украинской и белорусской – с чистого листа. С этой же целью великороссы были переименованы и стали составной частью не русского, а советского народа. Это было калькой с действия французских революционеров, переименовавших «французский народ» в «республиканскую нацию».

Больше всего пострадали тогда русские топонимы и этнонимы. Корней Чуковский пишет: «С величайшей гордостью вспоминают советские люди, как чудесно обновила наш язык революция. Она очистила его от таких омерзительных слов, как жид, малоросс, инородец…»

В русском языке были переименованы многие народы. Тунгусы стали называться эвенками, остяки – хантами, самоеды — ненцами, вогулы – манси. Причём слово «манси» в русском языке крайне неудобно, потому что не склоняется, не имеет форм ни женского и мужского родов, ни единственного ни множественного числа. Переименование вогулов в манси имеет явные признаки неуважения к русскому языку. Не побоюсь написать «низкопоклонства перед малым народом». Ведь, например, французское название Парижа – Пари – наши предки сумели подчинить норме русского языка, добавив согласную в конце и так сделав слово склоняемым. Также французов, при всём к ним уважении, наши предки не назвали «франсэ». Самоназвание этого народа они подчинили правилам и обычаям русского языка, «франсэ» стали «французами», потому что это слово склоняется и образует формы множественного числа и женского рода, как и положено русскому слову. «Манси» и «коми» следовало назвать по примеру названий других народов – «мансийцы», или «мансины», или «мансяки́», наподобие пермяков и остяков. Но названия «манси» и «коми» пришли к нам в троцкистский период советской власти, когда, вопреки заявленному Лениным принципу равенства, всё русское было унижено, а «крепостнические привилегии» получили малые народы.

Возникает вопрос, почему с тех времён до сих пор русским нельзя того, что всем другим народам можно? Почему другие народы могут называть нас по-своему, а мы их не можем и должны именовать их даже не по их самоназваниям, а по их воле? Например, самоназвание евреев: на иврите – «йеуди», на йидише – «йид», на ладино – «джудио». Но «от омерзительного слова жид» еврейского происхождения русский язык был очищен революцией. Другой пример: латышское слово «криеву» звучит для русских неблагозвучно, но им позволено так нас именовать.

В угоду латышам город Двинск был в русском языке переименован в Даугавпилс – название, придуманное латышами в 1920 году, ранее город так никогда не именовался. Да и саму реку Двину, упомянутую ещё Нестором-летописцем, по сей день именуем по-латышски – Даугава. Названия городов Вентспилс и Лиепая тоже вновь придуманы латышами в 1920 году, не являются историческими и по справедливости должны существовать только в их латышском языке, а в остальных языках сохранить свои исторические наименования, как Париж, Рим и Пекин. Вот что пишет о названии Лиепая франкоязычная, а также итальянская и португальская Википедия: «en allemand (по-немецки): Libau ; en polonais : Lipawa ; en russe : Либава, Libava, ou (или) Лиепая, Liepaïa ; en yiddish : ליבאַװע, Libave».

Это историческое название Либава носила с 1263-го по 1920-й, и оно должно вернуться в русский язык, как и другие исторические топонимы и этнонимы!

Чем же отплатили нам латыши за то, что мы им позволили больше, чем самим себе? Отплатили они злобой за добро. Латышские нацисты во время оккупации не уступили в жестокости украинским. И по сей день Латвия остаётся оплотом нацизма и русофобии.

За троцкистскую национальную и языковую политику 1920-х годов Россия сейчас расплачивается кровью своих сынов и дочерей, разрушениями и всеми бедами войны. Что ещё должно произойти, чтобы мы сделали выводы и изменили в корне нашу культурную политику? Ракетно-бомбовые удары по Москве? Вступление в спецоперацию против нас всех лимитрофов?

Униженное положение русского языка и русской топонимики не укрепляет дружбу народов России, а наоборот, является заготовкой заклятых наших «бывших партнёров», чтобы задействовать её против нас в нужное им время. И события на Украине показали, что нам пора, давно пора приступить к «разминированию» России во всех отношениях – в идеологическом, культурном, административном, топонимическом, языковом и прочих.

Примечательно, что не входившие в СССР народы, страны и города в русском языке названы отлично от их «родных» наименований. И это ничуть не мешало и не мешает хорошим, даже союзническим отношениям с ними. Так, Китай (Джун-го) и китайцы (хань) ничуть не смущаются, что мы называем их столицу (Бей-джин) Пекином. Отсутствие топонимических «мин» за границами СССР подтверждает довод о том, что подчинение русских топонимов и этнонимов малым народам бывшего Советского Союза является «миной», и пора её обезвредить.

Кроме того, сохраняющаяся троцкистская топонимика вводит в заблуждение простых, не склонных к исследованиям людей, как русских так и иностранцев. Посмотрите на мелкомасштабную карту русской Арктики, жизненно для России важного региона, включающего Северный морской путь и богатые месторождения углеводородов. Посёления: Уэлен, Певек, Тикси, Хатанга, Диксон. Острова: Геральд, Врангеля, Де-Лонга, Жанетты, Генриетты, Беннетта, Анжу. Архипелаги: Земля Франца- Иосифа, и переводимые (и ранее уже переведённые в Nordland и The North Land) Северная и Новая Земля.

Признаем, что все эти наименования, кроме Северной Земли – исторические. Но вместе с тем признаем, что сохранение исторических наименований было односторонним: русские заменены, а иноязычные и в честь иностранцев оставлены. Оставлено название архипелага в честь императора Франца-Иосифа – «многолетняго и испытаннаго врага Россiи», как называет его Б.А. Вилькицкий, но убрано историческое русское название соседнего с ним архипелага «Земля Николая II». Оставлен Диксон, но Обдорск и Самарово переименованы в Салехард и Ханты-Мансийск. Даже притом что слово «Обдорск» имеет ненецкий корень, «Об дор» – берег Оби. Видимо, целью переименования было сократить на 350 лет историю этого города, основанного в 16 веке при Рюриковичах.

Иерархия ценностей в топонимике

Россия чтит память защитников Отечества — героев Великой Отечественной войны. Но… Не любой ценой. Оказалось, что нерусскость географического наименования ценнее для страны, чем название в честь видного участника войны. Например, в мае 2022 года по предписанию Росреестра название реки на Ямале, впадающей в Обскую губу, было заменено на морских картах и в лоции с «Рыбин-яха» на «Хабейяха». Случайной ошибкой эту замену назвать нельзя, т.к. ненецкое наименование оспаривалось на протяжении пяти лет — с 2017 года.

Что же положено на две чаши весов при выборе названия между «Рыбин-яха» и «Хабейяха»?

Начнём с первой чаши – «Р».

Река названа в 1923 году в честь её первооткрывателя, советского полярника, моряка-гидрографа, впервые нанёсшего её на карту при производстве промера Обской губы.

Георгий Николаевич Рыбин сражался с врагом с начала и до конца войны. Уже в ноябре 1941 года в блокадном Ленинграде был награждён военным советом Балтийского флота за контрбатарейную борьбу против осадной артиллерии фашистов. Участник всех боевых операций Балтийского флота: прокладки Дороги жизни и Шлиссельбургского десанта в 1941, операций «Искра» (прорыв блокады) в 1943, «Январский гром» (снятие блокады) в 1944, и далее вплоть до Кёнигсбергской в 1945.

Рек с названием «Хабейяха» на Ямале две, обе впадают в Обскую губу. Первая показана на морской карте 1918 года как «р. Остяцкая (Хабейяха)». Вторая вытеснила название «Рыбин-яха».

«Рыбин-яха», впадающая в Обскую губу, показана на морских картах и в лоциях с 1936 по 2022 год, а также в справочниках и книгах, изданных в СССР.

На чаше «Х» лежит один довод: нерусскость названия «Хабейяха».

И один этот довод перевесил три довода на чаше «Р»: и имя первооткрывателя, и имя видного участника войны, и даже противоречащее закону повторение одного наименования на двух ямальских реках!

Отметим, что на Ямале ВСЕ реки, впадающие в море, переименованы в ненецкие названия.

На карте Ямала 1918 года многие реки названы по-русски: Мешок, Песчанка, Табакерка, Остяцкая, Болотная, Котельная, Узенькая, Собачья, Гребня, Тринорыпесцов, Средняя, Озёрное Горло, Недарма и многие другие. Все они стёрты с карты России, заменены на ненецкие названия, а русские даже в скобках не обозначены, как будто русских людей на Ямальских берегах не бывало.

Рыбин-яха стала последней рекой, попавшей под действие этого правила в 2022 году:

Корректура 2022 года лоции Карского моря извещением мореплавателям №2376/22

Современная топонимика Ямала прямо противоречит его истории

А.И. Вилькицкий в книге «Сѣверный морской путь» описывает этапы освоения русскими Ямала:

«А въ прежніе де годы блаженные памяти при государѣ царѣ и великомъ князѣ Ѳеодорѣ Ивановичѣ всеа Руссіи ходилъ Москвитинъ Лука гость съ товарыщи провѣдывати Обскаго устья тремя кочи»…

«Имѣется одна грамота отъ Генваря 1600 года, въ которой говорится о челобитной пинежанъ и мезенцовъ, чтобы за ними было утверждено право—«ѣздити, промышляти и торговати въ Мунгазею, моремъ и Обью рѣкою, на Тазъ и на Пуръ и на Енисею».

«Многіе торговые люди ходили съ Двины, Мезени и Печоры въ Обь и Тазъ другимъ путемъ: отъ Югорскаго шара шли поперекъ Карскаго моря къ берегу Ямала, входили въ рѣку Мутную и перетащивъ кочи черезъ небольшой волокъ по рѣкѣ Зеленой, спускались въ Обскую губу, оттуда въ Тазовскую и, наконецъ, въ рѣку Тазъ къ городу Мангазеи».

«Между тѣмъ геодезистъ Селифонтовъ весною 1736 года сдѣлалъ съемку берега Ямала и обставилъ его восточные, сѣверные и отчасти западные берега маяками (знаками)».

«Въ 1825 году штабсъ-капитанъ корпуса флотскихъ штурмановъ Ивановъ былъ посланъ для описи береговъ Карскаго моря; въ теченіе слѣдующихъ двухъ лѣтъ Ивановъ и поручикъ корпуса флотскихъ штурмановъ Бережныхъ, закончивъ опись береговъ Карскаго моря, произвели съемку и восточныхъ береговъ полуострова Ямала до Обдорска.»

Как видим, русские люди на протяжении более 400 лет осваивают ямальский край, занимаются его исследованием, промером глубин, составлением карт и описаний, установкой маяков, знаков, створов и вех. Причём в давние времена купцы не огибали Ямал с севера, а плавали по ямальским рекам от западного берега к восточному, в Обскую губу. Это позволяет утверждать, что русские названия ямальских рек появились в 16 или 17 веке.

Однако в Государственном каталоге географических наименований (ГКГН) ни Мутной, ни Зелёной рек не значится. Теперь не найти на карте путь русских купцов в сибирские реки, в «златокипящую» Мангазею. Из приведённых выше русских названий в ГКГН есть реки Болотная и Недормаяха, но… обе «задвинуты» вглубь суши и значатся притоками других рек, тогда как в 1918 году они впадали в Обскую губу. Судя по современной топонимике, русские бывали только в тундре, вдали от моря, а по морю плавали лишь ненцы и ханты (Хабейяха, бывшая Остяцкая, переводится и с ненецкого и с досоветского русского как «Хантская река» и впадает в море). Иноязычное наименование географических объектов ведёт к утрате исторических русских топонимов, к забвению истории России.

Русские патриоты уже более двадцати лет безуспешно добиваются возвращения многих исторических наименований. До начала СВО причиной отказов было принято считать значительное влияние либералов-западников, духовных наследников троцкистов. Но сейчас их влияние значительно ослабло, соотношение сил на идеологической арене изменилось, и патриотическая общественность воспряла надеждами на отражение этого изменения и в топонимике, и в языке.

Оставив в стороне разногласия из-за большевистских топонимов, сделаем вывод лишь о статусе русского языка в топонимике.

Представляется целесообразным и своевременным уравнять в правах русский язык с остальными языками, и начать использовать в русском языке русские наименования географических объектов, находящихся как на территории России, так и за рубежом.

Названия заграничных объектов указывать на картах, в атласах и в русскоязычных текстах только на русском языке, как это всегда делалось в отношении «дальнего зарубежья»: Рим, Либава, Двинск, Пернов, Харьков, Верный, Пекин и т.д.

Названия географических объектов внутри России указывать на картах, как в былые годы, на двух языках, имеющих в данной местности статус официальных, в любой очерёдности, например: «р. Озёрное Горло (То-Сё)», «м. Каменный (Пои-сале)», или «Ер-яха (р. Средняя)».

Двойные названия не приведут к перегруженности карт, как видно на рисунках.

В текстах же названия указывать на языке текста.

Такой порядок уравняет русский народ в правах с другими народами России и мира.

В языковых правах, и в правах на историческую память.

Вадим Рыбин

Помочь, проекту
"Провидѣніе"

Одежда от "Провидѣнія"

Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru

Застолби свой ник!

Источник — rusnasledie.info