Предисловие

Господдержка

Представители правой идеи

Правые и националисты

Галерея правых и русских

Постсоветский период

«Смена вех»

«Оппозиционные националисты»

В 1989 году чуть не захватили Кремль

Ультиматум Кремлю

Помочь, проекту "Провидѣніе"

Предисловие

Зародившись как проект имперской верхушки, русский национализм за сто лет эволюционировал от одной из ветвей власти до антивластного проекта. Ещё одна стадия, которую должен пройти русский национализм, если он намерен перестать быть маргиналией – демократизм.

Друг Блога Толкователя Сергей Простаков описывает, как стадии развития в ХХ веке прошёл русский национализм.

Сегодня русский национализм впервые в своей истории обратился к антииимперской риторике. Исторически сложилось, что и в империи Романовых и в Советском Союзе государство использовало русский национализм как инструмент поддержания имперской государственности. Концепции «Третьего Рима» и «Рюрикова наследства» не только обозначали имперские притязания, но и создавали территориальную рамку нации, куда включалось православное славянское население бывших земель Киевской Руси. Между тем, сам концепт нации в трактовке, утвердившейся после Великой Французской революции, имевшей выраженные антиимперские и антимонархические черты, был для российского государства неприемлем. Но остановить идеи Просвещения в XIX веке было не в силах ни одно европейское государство, поэтому империя остро нуждалась в своем альтернативном прочтении концепта «нация».

Государственная поддержка

При императоре Николае I была разработана и получила всемерную государственную поддержку идеология «официальной народности». Она решала двойную задачу: невозникший национализм большинства создавала и ставила на службу государству, а национализмы окраин (будь то польский или украинский национализмы) получали мощного идеологического соперника. Подобное использование имперскими государствами националистической риторики для борьбы с окраинным сепаратизмом получило в исследовательской литературе имя «официального национализма». Такая модель позволяла Российской империи противостоять националистическим притязаниям окраин на протяжении всего XIX- начала XX века. Попытки политического оформления русского национализма в предреволюционные годы также проходили в рамках теории «официальной народности», ставя своей главной целью поддержание монархического строя и имперской государственности. Так в политической программе «Союза русского народа» писалось: «Союз Русского Народа … поставляет своим священным непреложным долгом всеми силами содействовать тому, чтобы завоёванныя кровью предков земли навсегда оставались неотъемлемой частью Русского государства и чтобы все попытки к расчленению России, под каким бы то ни было видом, решительно и безусловно были устраняемы». Уже в годы Гражданской войны риторика «единой и неделимой России» не позволила Белому движению пойти на союз с украинцами и поляками для выступления единым фронтом против большевиков.

В.И.Ленин был одним из первых, кто указал на использование монархией русского национализма в целях поддержания имперской государственности. Действительно, создаваемый большевиками в 1920 гг. Советский Союз разительно отличался в сфере национальной политики от всех когда-либо существовавших государств. Историк Т.Мартин назвал его «империей положительной деятельности», указывая на его главную особенность: целенаправленную поддержку и развитие национализмов в республиках. Одной из главных задач подобной политики являлось подавление национализма русского большинства. Уже после сворачивания политики коренизации Сталин фактически вернулся к концепции «официальной народности» с поправкой на марксистскую риторику, поставив русский национализм на службу уже советской империи. О каком-либо официальном политическом оформлении русского национализма речи естественно не шло.

Кто представлял правую идею и национализм в царской России

Вот уже 20 лет в России никак не может появиться настоящая правая или националистическая партия. Возможно, дело в том, что их строят те, кто своим образом жизни очень далёк от этих идей или живёт в неправильном месте. Если посмотреть на царскую Россию, то там правые и националисты были в основном земледельцами и священниками.

В числе последних провалов среди тех, кто занимался партстроительством в этом направлении –«Правое дело» и КРО. Пожалуй, сегодня это самые массовые и долгоживущие движения «правого» и «национального» толка. Но это в сравнении с другими движениями той же идеологии. В реальности ведь и в ПД, и в КРО состоят всего лишь несколько тысяч активистов, а их деятельность далека от классических «канонов» правой и националистической идеологий.

Однако в царской России и те, и другие были представлены очень широко. К примеру, правых и националистов в IV Госдуме (избиралась в 1912 году, в пик расцвета «вертикали власти» и «стабильности» – как и сегодня) было 65 и 88 человек соответственно. Это составляло примерно 15% и 20%, соответственно, в парламенте. То есть в общей сложности свыше трети всей Госдумы. Причём различия между ними были не слишком существенными. Известная характеристика Ленина в отношении правых и националистов: «Оттенок, отличавший их, совсем ничтожный: в сущности это не две, а одна партия, поделившие между собой «труд» травли инородца, «кадета» (либерала), демократа и т.д. Одни погрубее, другие потоньше делают одно и тоже».

Правые и националисты

Сами же правые и националисты так описывали свои воззрения. Сергей Николаевич Булгаков: «Россия гниёт заживо – вот что похоронным мотивом ныло у меня в душе. Она глубоко отравлена смертоносным ядом, и яд этот – нигилизм, двойной по происхождению и характеру, – нигилизм интеллигентский и бюрократический». Савенко, Комитет объединенных русских партий и союзов Киева: «Русская народность, благодаря многолетней отвычке нашей от самодеятельности, пришел почти в полное забвение и упадок. Либералы хотят, чтобы Россия не шла вперед, а неслась бы вскачь, а я, следуя в этом отношении принципам покойного Столыпина, предпочел бы, чтобы Россия шла вперед «на легком тормозе». Миролюбивость русского национализма заключается в том, что он ведет не наступательную, а лишь оборонительную борьбу за интересы государствообразующего народа. Мы только культурно обороняемся».

Если для Союза русского народа основой национализма была его православная форма, то националисты Всероссийского национального союза обязательным условием объединения выдвигали идею главенства народности (или нации, что по латыни и есть «племя», «народ»). Для них и Православие, и Самодержавие вытекали из национальных особенностей. На первом месте – Нация, затем уже вера, политический строй и государство. Русский национализм – это любовь к своей нации, к русскому народу. Заметьте, именно к народу, а не самодержавию, не к православию, и даже не к России как к таковой.

А теперь посмотрим, кто же представлял правую и националистическую идею в царской России, в первую очередь их сферу занятий и географию.

«В IV Думе выявлена социальная принадлежность 85 членов фракции националистов и умеренно-правых из 88: дворяне – 48 (57%), православные священники – 19 (22%), крестьяне – 17 (20%), мещанин – 1 (1%).

Наиболее значительная часть депутатов-националистов были выходцами из Западного края (38% в III Думе и 57% в IV Думе). Также немало было и представителей и южных губерний. Подавляющее число членов фракции были русскими (84% в III Думе и 94% в IV Думе) и православного вероисповедания (98%).

Фракция националистов и ВНС активно эксплуатировали национальную идею. Их влияние было наибольшим в зоне этнических контактов (запад и юго-запад Российской империи), где сложились особые отношения между поляками, евреями, русскими и украинцами.

Должно отметить, что во внутренних губерниях России, в Сибири идеи национализма не получили сколько-нибудь широкого распространения».

Тут ещё стоит уточнить, что подавляющая часть дворян (не менее 75% из 48 человек) была помещиками или земледельцами, и основную часть дохода извлекала от работы на земле. Таким образом, правых и националистов отличала от других депутатов не просто принадлежность к частным собственникам, но именно труд на земле (к примеру, среди октябристов тоже было много предпринимателей, но они в основном были заняты в промышленности и торговле).

И это первый урок для нынешних правых и националистов: актив организаций должны быть финансово независимы, но иметь не просто бизнес, а такой, который минимально зависел бы от государства, его бюрократии и охранки. Бизнес вне аренды помещений (аренду под нажимом сверху легко пересмотреть или вовсе её лишиться), сведение к минимуму бизнеса с государством (госконтракты, аукционы, оказание услуг госорганам, и т.д.), с зарубежными контрагентами (таможня, лицензирование), и т.д. И сегодня в России, как и 100 лет назад, пожалуй, сельское хозяйство – один из немногих видов бизнеса, где контроль бюрократии и охранки минимизирован.

Кроме того, это позволило бы правым и националистическим организациям жить за счёт взносов своих предприимчивых и обеспеченных единомышленников, а не вымаливать финансирование у олигархов, администрации президента и «анонимных благодетелей». Ну и целом работа на земле – автохтонна, не глобалистична (в рамках Традиции и внутренней свободы).

Урок второй для современных правых и националистов – недостаточное использование священников в своей борьбе. Но тут надо признать: современная РПЦ стоит на стороне государства, «бюрократического нигилизма» (о котором говорил С.Н.Булгаков), а не защищает право на свободу и свободный труд, право быть Нацией. Значит, надо идти к Православию небюрократическому – в Русскую православную церковь за рубежом (белогвардейскую и антисталинскую), Катакомбную церковь, в другие православные экзархаты (например, в Константинопольскую церковь). Наконец, есть ещё один мощный пласт христианства, при этом исторически антибюрократического – старообрядчество.

Теперь третий урок – в каких регионах надо сосредоточить свою деятельность. Очевидно, что нет смысла этого делать в больших городах. В начале ХХ века крупные города воспринимались как носители всего передового (это справедливо и для нынешнего времени). А националисты и правые находили своих сторонников в мелких городах и деревнях. Вот как описывал в 1912 году колумнист Философов в газете «Речь» этот электорат (цитируется по книге «Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен», Москва, ОГИ, 2011 год, стр. 427):

«Когда летом где-нибудь в Новгородской губернии выходишь на полотно железной дороги – встречаешь обыкновенно каких-то оборванцев, которые бредут из Петербурга неизвестно куда. Это столичные отбросы, люди, «лишённые столицы». В таких лишённых столицы людей обратились и народные представители, принадлежащие к правому большинству. Столицы с отвращением от них отвернулись».

Внизу из этой же книги приведена карта электоральных предпочтений:

С запада на восток мы наблюдаем переход от преобладающей поддержки правых и русских националистов к более умеренным в центре и к самым левым на востоке. По всем наблюдениям современников, правое крестьянство концентрируется в определённом районе Северо-Запада и Новороссии – там, где была слаба крестьянская община, а среди крестьян преобладал индивидуализм. Напротив, наилучшие свои результаты трудовики показали там, где община была жива, а большевики – где она уже разрушена и имеется сельхозпролетариат.

Кроме того, правые и русские националисты получали поддержку в тех районах ещё и потому, что русское (тогда под этим термином понимались ещё и украинцы, и белорусы) крестьянство было окружено инородческим элементом – в первую очередь евреями, поляками и немцами (в последнем случае – в Новороссии). На Волге – татарами. То есть такой электоральный выбор был обусловлен стремлением получить защиту (как физическую, так и экономическую) от партий, провозглашающих протекционистские и националистические идеи.

Какие «географические уроки» из опыта начала ХХ века могли бы извлечь современные русские националисты и правые? Тут должны сойтись два главных фактора – относительно развитый индивидуализм и инородческое окружение.

Основная агитация должна уйти из крупных городов, заражённых сегодня либерализмом и левачеством. Агитация и деятельность должны уйти из регионов, где силён общинный дух, переросший сегодня сегодня в дух латифундий (транзитом через колхозы) – это российское черноземье.

На взгляд Блога Толкователя для правых и русских националистов наиболее пригодны для деятельности среднеповолжские регионы – где население атомизировано, а вокруг них поднимается татарский и финно-угорский сепаратизм (кстати, на электоральной карте ХХ века видно, что эти регионы и входили в орбиту правых и националистов – но чуть южнее). А также – русский северо-восток и Приуралье (Кировская область, Пермский край, и т.д.)

Послужат ли наши выводы уроком для российских правых (повторимся, классических европейских правых, а не правых либералов, с которыми их часто путают; это примерный аналог французского фронта Ле Пэна) и русских националистов? Скорее всего нет. Потому что и тем, и другим не хочется покидать насиженную Москву и отправляться на полевые работы в провинцию.

Или просто уехать в деревню и продемонстрировать своим примером правый и националистический образ жизни – как это делали их идеологические собратья в начале ХХ века. Или как это сегодня сделал правый фундаменталист Герман Стерлигов, поселившись в глухой деревне и начав выращивать овец.

Галерея правых и русских националистов в III и IV Государственных думах

Постсоветский период

Постсоветский период внёс немало значительных изменений в дискурс русского национализма. В среде националистов произошёл зримый идеологический раскол на сторонников и противников советского проекта, который, правда, зародился ещё в годы реализации последнего. Между тем, такой важнейший вопрос исторической памяти никогда не становился преградой для объединения националистов в единую политическую силу. Но в постсоветской истории России ситуаций, когда националисты открыто выказывали свои политические притязания, да ещё и выступали с активными действиями по их реализации, можно пересчитать по пальцам одной руки. Да и на практике подобные союзы между советскими и антисоветскими националистами были нежизнеспособны, что продемонстрировали события сентября-октября 1993 года в Москве, когда монархисты и сталинисты совместно защищали советскую власть.

Другое дело, что державническая, имперская идеология, в которой одинаково находилось место и белым и красным, российским обществом всегда была востребована. Характерно, что политические оппоненты из либерального лагеря прозвали её идеологов и носителей «красно-коричневыми» или коммуно-фашистами. На подобных позициях, в разных их вариациях, всегда стояли ЛДПР В. В. Жириновского и КПРФ, которые в каждый электоральный цикл уверенно проходят в Государственную Думу и региональные представительные собрания. Российский социолог Л.Гудков в своей книге «Негативная идентичность», посвященной проблемам самоидентификации российских граждан на рубеже веков, показывает, что в этот период у россиян шла активная перестройка исторической памяти. Достижения Российской империи и Советского Союза в массовом сознании активно смешивались и признавались равнозначными, что порождало идеологическую аномию в обществе.

Во многом, именно подобные тенденции заставили уже руководство Российской Федерации отказаться от было взятого прозападного курса и обратиться уже в середине 1990-х к идее «особого пути» России, заключавшегося среди прочего в поддержании имперского статуса. Описанная выше красно-коричневая идеология уже при президентстве В.Путина стала активно использоваться в официальной пропаганде. Маргинальный идеологический союз сторонников и противников советского прошлого оказался востребован властью в ситуации идеологического вакуума. Показательна судьба Национал-большевистской партии (НБП) писателя Э.Лимонова, в программе которой подобные идеи были наиболее ярко выражены. С одной стороны, власть практически полностью переняла эстетику этого движения, стиль и содержание его акций (поддержка русских в странах постсоветского пространства, создание молодёжных движений, ориентированных на улицу), но и приложила максимум сил для нейтрализации единственного неподконтрольного конкурента, опирающегося на туже политическую риторику.

Русским националистам так и не удалось за последние двадцать лет оформиться в сильное политическое движение. Среди множества причин внимание стоит сосредоточить на двух: целенаправленному противодействию власти этим процессам и имперской составляющей националистической идеологии. Российские власти последовательно или разгромили или свели на нет влияние всех крупнейших, сменяющих себя поочередно националистических партий и движений в России: общества «Память», Русского национального единства А. Баркашова (РНЕ), движения наци-скинхедов в начале 2000 гг., Движения против нелегальной миграции (ДПНИ). Введенная в 2002 году в состав Уголовного кодекса РФ 282 статья против разжигания национальной, религиозной или социальной розни стала мощным инструментом по привлечению к ответственности националистов. В свою очередь, националисты оказались вынужденными попутчиками власти, полностью поддерживая в нулевые курс В.Путина на борьбу с распадом России и сепаратизмом в национальных республиках. Националистические идеологи на протяжении последних пятнадцати лет не могли предложить обществу ничего такого, что им не могла предложить власть. В свою очередь, последняя позволяла себе заигрывать с национализмом. Так в марте 2008 года В.Путин сказал, что избранный президент России Д.Медведев является не меньшим русским националистом, чем он сам, и будет последовательно отстаивать интересы страны на международной арене. Но подобные высказывания являются единичными в публичной риторике представителей российской власти, и скорее в них говорится о возращении России в мире былого статуса сверхдержавы и желании предотвратить распад страны. Крайне примечательно, что «национальный лидер» агитирует за империю, а не национальное государство.

Но подобная политика государства оказалась благодатной почвой для возможности появления национализма большинства, который перестал бы относиться к сохранению империи как безусловной ценности. Большинство националистических идеологов разочаровались в государстве не только как в инструменте реализации русских интересов, но и обернули основные претензии в этом не к внешнему или внутреннему врагу, а к самому имперскому наследию России. Особенно способствовала такой метаморфозе противоречивая политика власти на Северном Кавказе и её неспособность к регулированию миграции из этого региона и стран Средней Азии в крупные российские города. Этнополитолог Э.Паин заметил: «Империи могут долго сопротивляться национализму меньшинств на окраинах или в колониях, а против национализма большинства они бессильны и быстро разрушаются». А это, в свою очередь, порождает абсолютно новый вектор взаимоотношений русского национализма и российского государства.

«Смена вех»

Подобная «смена вех» в русском национализме наметилась ещё в советское время, а в последние два десятилетия в связи с ростом этнического напряжения и ксенофобии стала вытеснять империю из националистического дискурса. Окончательно водораздел произошёл после 2010-2011 гг. Беспорядки на Манежной площади в Москве в декабре 2010 года, вызванные недовольством ходом и коррумпированностью расследования убийства футбольного болельщика Е.Свиридова, оказались детонатором распространения лозунга «Хватит кормить Кавказ!». Под подобным призывом в 2011 году проводился «Русский марш» – ежегодная ноябрьская националистическая акция. Этот лозунг трактуется по-разному: как сокращение дотаций регионам Северного Кавказа и перераспределение их в пользу русских областей или как призыв к прямому отделению этого региона от страны. Опросы «Левада-центра» фиксируют стабильный прирост сторонников лозунга: количество людей скорее его поддерживающих, чем нет, с ноября 2011 по ноябрь 2012 года выросла на 5% (с 34% до 39%). У самого знаменитого националистического лозунга «Россия для русских», пользующего стабильной популярностью с середины 1990 гг., появился достойный конкурент.

Антикавказская риторика является самой обсуждаемой в националистической части российских социальных медиа. Основными темами здесь являются преступления выходцев с Северного Кавказа, чрезмерное экономическое дотирование этих регионов федеральной властью, активная поддержка ею антирусских действий. Но конструктивных предложений по решению этих проблем в среде националистов не предлагается. Теоретические и практические размышления участников националистических интернет-сообществ не уходят дальше насильственной депортации всех кавказцев из русских городов и отделения Кавказа. Так в одном из самых популярных националистических пабликов в социальной сети «Вконтакте» «Правые» 31 августа 2012 года состоялось голосование, в результате которого 36,4% голосовавших поддержали идею отсоединения республик Северного Кавказа; 16,5% считают, что необходимо от России отделить не только Кавказ.

Другой важной тенденцией, определяющей современную трансформацию русского национализма, является «демократический поворот». Большинство современных идеологов русского национализма открыто провозглашают свою оппозиционность действующей власти. Обвинения в её адрес со стороны националистов содержат, главным образом, претензии в целенаправленном подавлении русского движения, невнимании к проблемам этнического большинства и её нежеланию бороться с наплывом мигрантов в крупных городах. Но подобные требования русскими националистами в том или ином виде выдвигались на протяжении последних двадцати лет. «Демократический поворот» совпал же с началом формирования «антисоветского консенсуса», самым ярким проявлением которого было создание отдельной антисоветской колоны на «Русском марше – 2012». Националистические лидеры всё чаще в своих публичных выступлениях открещиваются от авторитаризма и сталинизма. Подобные тенденции формируют основной круг идей, под знаком которых происходят трансформации в современном русском национализме.

Ярким примером является широкое распространение в последние годы термина национал-демократия, под маркером которой можно собрать таких разных по характеру действий и идей националистов как К.Крылов, А.Широпаев, В. Соловей. Именно они являются завсегдатаями оппозиционных митингов в Москве в 2011-2013 гг., или формируют националистическую повестку дня в интернете. Историк Елена Галкина так характеризует ключевые отличия национал-демократов от национал-патриотов, которых исследовательница также называет «православными сталинистами»: «Нацдемы, как правило, весьма эмоционально винят Советскую Россию в уничтожении крестьянства, традиций самоуправления, в национальной политике, направленной на подавление русской этничности, в диктате государства и тоталитаризма». Сегодня эти претензии адресуются уже Российской Федерации, которая мыслится, и во многом справедливо, как прямой наследник Советского Союза.

«Оппозиционные националисты»

Однако, в среде «оппозиционных националистов» немало и тех, кто придерживается традиционных идей. Основной организацией подобного рода является «Этнополитическое объединение «Русские»». Оно собрало под своим крылом основную массу мелких националистических движений. Его костяком являются члены разгромленных ныне РНЕ, ДПНИ и Славянского Союза (СС). Его лидер Д.Дёмушкин активно представлен в СМИ и идёт на контакт с властными структурами. Одной из последних его публичных акций было предложение Федеральной миграционной службе помощи в виде создания миграционных патрулей, состоящих из националистов. Идеология данного движения не вполне свободна от риторики «крови и почвы». Так в одном из пунктов их политическойпрограммы написано «Русские – это Нация, обладающая устойчивыми генетически передающимися психофизиологическими признаками, национальным самосознанием и уникальной культурой. Русские являются носителями фено- и генотипа Белой Расы. Русская культура является частью индоевропейской культуры». Подобные слова в документе соседствуют с утверждениями о необходимости развития гражданского общества.