Предисловие
«Слияние» купеческой
Жизнеобеспечивающая экономика
Развитие городов
Взаимопроникновение
Юридическое отделение
«Москва – Третий Рим»
Послание старца
Залог нерушимости
Мифом идея Третьего Рима
Помочь, проекту "Провидѣніе"
Предисловие
Формирование городов в Европе и России происходило разными путями. Даже в конце XIX века города в России были наполовину крестьянскими, а бытиё в них определяло сословие, а не профессия; административный диктат, а не местное самоуправление. Примерны такими же недоразвитыми были и города в Китае.
Урбанизация – процесс не только географический и технологический, но и социальный. Развитие европейских городов создавало новый менталитет, новый образ мышления, новую систему отношений, этику, тип личности, наконец, новые механизмы накопления ипередачи этнокультурной информации.
Главная особенность европейских городов, благодаря которой именно в них произошел прорыв из аграрного общества в индустриальное, состояла в том, что именно в них произошло слияние культуры ремесленника с культурой купца.
Произойти это могло только в общности, где гильдийский купец и цеховой ремесленник имеют общие интересы, противоположные интересам крестьянства и земельной аристократии (дворянства), и где между ними нет непреодолимых социальных барьеров. Именно этот прорыв породил идеологию европейского капитализма XVII–XX веков.
Основой это идеологии являются:
– производство, ориентированное на массовые рынки, в отличиеот «штучного» ремесленного производства;
– стремление к максимизации денежной прибыли, в отличие от идеологии «достаточного самообеспечения», характерного для традиционного ремесленника.
Схематично, в чём было отличие урбанизации в Европе от России и Китая, рассказывает историк А.А.Сусоколов в книге «Культура и обмен: Введение в экономическую антропологию» (изд-во «Русская панорама», 2006).
Такое объединение и произошло в городах Европы в позднем Средневековье. Оно выражалось в личной унии богатых купцов и цеховых мастеров, которая нередко дополнялась браком их детей, а также в массовых заказах, которые купцы раздавали мелким ремесленникам, заставляя их работать не только на местный рынок.
Происходило это слияние потому, что и купец и ремесленник очень остро ощущали своё единство, они имели общепризнанный официальный статус горожанина. Ни в Китае, ни в России подобная система отношений не реализовалась.
«Слияние» купеческой и ремесленной культуры
Почему же «слияние» купеческой и ремесленной культуры произошло в городах Европы XVI–XVII веков, и почему этого не случилось в городах Китая и России?
Известную, хотя и далеко не решающую роль сыграл тот факт, что в Европе были поселения, которых никогда не было на Руси –древние античные города. В таких городах сохранялась планировка улиц; жили потомки тех, кто населял их до прихода «варваров», а, следовательно, и некоторые элементы бытовой, поведенческой и политической культуры античных времен. В них особенно охотно селились представители новых элит.
Значительная часть современной Западной и Центральной Европы в той или иной степени входила в зону влияния Римской империи. В большей степени это относилоськ Италии, южной Франции; в меньшей степени – к Англии, южной Германии, Австрии, Чехии и южнославянским государствам.
Однако это слишком простое и поверхностное объяснение – к примеру, не были затронуты античным влиянием территории современных Скандинавии, Северной Германии, Голландии, однако там городская культура получила не меньший расцвет, чем на более южных европейских территориях.
Значит, причина появления городской цивилизации в Европе основана на чём-то другом.
В X–XII веках начался новый этап в истории европейских городов. В этот период активизировалась внешняя торговля Европы, понемногу стали развиваться и внутренние рынки. Наконец, именно в эти века в результате довольно высокого естественного прироста стало формироваться избыточное сельское население.
Всё это привело к коренному изменению численности и социальной структуры городов. Население городов стало стремительно увеличиваться. Они стали центрами, где селились купцы и ремесленники, то есть профессионалы, занятые вне сельского хозяйства. Многие торговые города формировались вдоль основных маршрутов следования купцов на заграничные рынки.
Однако, аналогичные процессы в это время происходили и на территории Новгородской, Киевской, а позже и Владимиро-Суздальской Руси. То есть и эта причина была не главной.
К концу XIII – XIV векам в Европе окончательно сложилась система феодальных отношений. Суть её состоит в том, что фактическим суверенитетом обладали люди, принадлежащие к сословию крупных землевладельцев – феодалов (рыцарей).
Роль государства как такового и центральной власти (короля) в течение 500 лет (X–XIV века) на основной территории Западной и Центральной Европы была чисто номинальной. Это сыграло решающую роль в жизни европейских городов. Рыцарство, организованное по принципам позднеродового строя, большое внимание уделяло престижной экономике.
Все вопросы жизнеобеспечения рыцарство могло решать без всякой торговли, за счет эксплуатации крестьянства. Деньги (а следовательно и торговля) нужны были рыцарям, прежде всего, для приобретения престижных товаров (дорогих тканей, украшений, оружия).
Жизнеобеспечивающая экономика
Однако и жизнеобеспечивающая экономика сыграла свою роль в развитии внешней торговли. Кардинальной проблемой всего Средневековья было создание запасов белковой пищи. Многие приёмы консервирования были неизвестны.
Первоначально пряности использовались не как вкусовые добавки, а именно как способ предохранения скоропортящихся продуктов. Пряности так же, как и драгоценности, покупались в южных и восточных странах и стоили очень дорого.
Эти обстоятельства делали рыцарство зависимым от городов, которые, наряду с военными набегами, только и могли быть поставщиком денег и престижных товаров. Купец предшествовал ремесленнику в городе, то есть именно купеческие слободы поначалу стали основой новых европейских городов.
Поэтому рыцари шли навстречу городам, позволяя им создавать собственные общины, наделяя их значительными налоговыми и социальными льготами, предоставляя городам практически полную автономию.
К моменту возникновения и укрепления в Европе централизованных государств (XV–XVI века) в регионе сложились устойчивые сильные городские общины, обладавшие ресурсами не меньшими, если не большими, чем само государство. Многие города буквально «выжали» своих бывших благодетелей – землевладельцев – за пределы городских стен; более того, богатые горожане сами становились землевладельцами. И хотя сельскохозяйственные занятия сохранялись в среде городского населения, однако они носили вспомогательный характер. В основном это были садоводство и огородничество, плоды которых реализовывались в самих городах.
В отношении городской культуры далеко не вся Европа была едина. В частности, между городами Северной и Южной Европы сложились различия в отношении вертикали власти. «Разрыв сословной связи с внегородской знатью наблюдается преимущественно в городских корпорациях Северной Европы, между тем как на юге, особенно в Италии, с ростом городского могущества почти вся знать переместилась в города. Возможно, именно под влиянием этого фактора возникли существенные различия деловой культуры Северной и Южной Европы.
Развитие городов в России пошло по иному пути
Развитие городов в России пошло по иному пути. Здесь они так и не смогли противопоставить себя «селу» (в лице крестьян и феодалов), а также государственной власти, представлявшей, в первую очередь, интересы феодалов. Этому способствовали два фактора.
Во-первых, в силу ряда исторических обстоятельств торговые пути, проходившие через земли восточных славян, в XII–XIV веках сместились на запад. Это несколько замедлило (хотя и не остановило) формирование класса купечества, а, следовательно, и купеческих поселений как основы городского населения. Исключение составляли, пожалуй, только Новгород и Псков, входившие в зону влияния балтийского союза купеческих городов – Ганзы, где купечество было ведущей социальной группой.
Во-вторых, несмотря на формирование Золотой Орды (40-е годы XIII века), а затем Казанского, Астраханского, Сибирского ханств, у русского крестьянства оставались значительные возможности внутренней и внешней колонизации. Движение крестьян на север не прекращалось никогда, а после падения Казани и Астрахани (1550–60 годы) открылись пути переселения на юг и восток. Иными словами, избыточное сельское население, в отличие от стран Европы, не было вынуждено бежать в города и менять соху на молот, рубанок или шило. Кроме того, в России не было (и не могло быть) «крестьянского майората».
Ввиду этих обстоятельств массовое превращение городов России в торговые, ремесленные, а затем и промышленные центры началось только в конце XVII века, то есть примерно на 500 лет позже, чем в Европе. Очень важно отметить, что в России к этому времени сложилось достаточно сильное централизованное государство; власть прежней феодальной верхушки (князей и бояр) была в значительной степени подорвана.
Принципиальное отличие от процессов, протекавших в Европе, состояло в том, что статус города присваивался не феодалом, заинтересованным в торговых и ремесленных функциях города, а государством, основной интерес которого состоял в сборе податей, а с появлением регулярной армии – и в рекрутских наборах. Поэтому статус городов нередко присваивался крупным сельским поселениям, имеющим удобное географическое положение, большинство в которых не только на момент образования, но и спустя несколько поколений составляли крестьяне.
Непрерывное территориальное расширение Российского государства с конца XVI по вторую половину XIX веков происходило во всех направлениях: на запад (присоединение Украины, Белоруссии, Польши, Финляндии и Восточной Прибалтики), на юг (Южнорусские степи, Кавказ и Закавказье, Крым) и на восток (Сибирь, Средняя Азия).
Новые границы обозначались городами-крепостями, часть которых впоследствии исчезла или стала сельскими поселениями, а некоторые превратились в крупные промышленные и культурные центры (Оренбург, Иркутск, Новосибирск, Уфа, Владикавказ, Грозный и т.д.).
Таким образом, многие русские города первоначально возникали не в результате естественно-исторического процесса концентрации торгового и ремесленного населения, а как следствие административных преобразований. Этот фактор оказал решающее влияние на социальную структуру и функции городов, на культуру городского населения.
В определенной степени действие этого фактора сказывается до сих пор. Российская урбанизация отличалась от европейской не только более поздним началом, но и тем, что протекала она по иному сценарию и с иными последствиями. Основное качественное отличие состояло в том, что российский город до конца XIX века так и не сложился как самостоятельная социальная общность, как социальная группа, противостоящая сельской общине.
Взаимопроникновение
Взаимопроникновение городского и сельского населения в России всегда оставалось более глубоким, чем в Европе; сельское население с присущими ему чертами культуры и психологии всегда оказывало сильное влияние на городское население. В социальном отношении российские города, даже старые и крупные, всё-таки не стали настоящей альтернативой селу, как это имело место в Европе.
Значительно выше, нежели в Европе, была доля горожан, занятых в сельском хозяйстве. Сохранение вплоть до 1917 года сословий способствовало тому, что даже среди горожан, занимавшихся ремеслом, промышленностью и торговлей, многие были связаны межличностными узами с аграрным населением, а зачастую и сами числились крестьянами. Наглядно это видно из следующих данных:
Такой смешанный состав тормозил формирование единых городских локальных субкультур, поскольку лица, принадлежавшие к разным сословиям, имели разные социальные и экономические интересы. Крестьяне не принимали участие в городском самоуправлении, они платили совершенно другие налоги и с совершенно других видов деятельности.
В то же время границы между сословиями, особенно средних и низших слоев общества, были в городе очень проницаемыми, что также говорило о несформированности самостоятельных городских сословий, обладающих собственной выраженной культурой. Культура и идеология деревни оказывали очень сильное влияние на все городские слои, особенно на средние и низшие.
В Китае население городов тоже не образовывало самостоятельной общности, отличавшей и противопоставлявшей себя как селу, так и государственной власти. В этом отношении китайские города относительно схожи с городами российскими. Однако в России в конечном итоге государством были узаконены «городские» сословия и статус горожанина.
В Китае этого так и не произошло. Население китайских городов не составляло особого сословия (или особых сословий). Соответственно, в отличие от Европы, отсутствовало и особое городское право. Налогообложение, как и в России, зависело от принадлежности к профессиональной группе (земледелец, ремесленник, чиновник, купец), а не от основного места проживания или принадлежности к городскому сообществу.
Города в Китае не обладали собственными полномочными органами управления, выбиравшимися самими горожанами. Выборные органы самоуправления имелись только в отдельных территориальных общинах («кварталах»), из которых состояло население города. Общины эти формировались по земляческим, родственным и профессиональным признакам. Нередко эти признаки пересекались. В городах действовали периодически собиравшиеся «советы старейшин», включавшие в себя глав кварталов. Однако реальная власть принадлежала государственному чиновнику – мандарину.
Юридическое отделение
Впервые юридическое отделение города от деревни произошло в России в 1699 году, когда указом Петра I посадское население было выведено из-под власти государственных чиновников-воевод.
Но в целом юридический статус города как поселения, качественно отличного от села, начал формироваться лишь в XVIII веке; до этого государство различало своих граждан по сословной принадлежности (то есть по размеру и способу уплаты налогов), а не по типу населённого пункта, в котором они проживали.
Только в 1785 году была дарована «Жалованная грамота городам», в общих чертах определявшая их статус и основы городского самоуправления. Городские самоуправления просуществовали около 130 лет – в течение жизни 5 поколений. Ввиду общей слабости и неорганизованности групп городского населения эти самоуправления всё же не смогли стать реальной силой, противостоящей давлению центральных властей.
Права городского самоуправления были расширены «Городовым положением», принятым в 1870 году. Но и это положение не дотягивало до вольностей, имевшихся в европейском городском самоуправлении.
Ну а после Революции в итак слаборазвитые города хлынула многочисленная крестьянская масса (либо поселения возникали вокруг заводов), и ни о каком эволюционном городском «духе» уже говорить не приходилось. Городская среда и сегодня остаётся не сформированной, а власть в них принадлежит Посаду – гибриду крестьянского и урбанизированного мироустройства.
Иллюстрации – российские города на картинах XIX века (при наведении курсора на картину можно прочитать, что это за город и в каком году)
Откуда взялось понятие «Москва – Третий Рим»?
Идею о «Москве как Третьем Риме» псковский старец Филофей написал в 1523-1524 годах как ответ на пророчество о скором всемирном потопе. Впервые она была опубликована только в середине XIX века, и до начала ХХ века оставалась малоизвестной и ей не предавался эсхатологический смысл. В государственную же идею она превратилась только при Сталине.
В марте 2014 года предстоятели автокефальных Поместных Православных Церквей приняли решение собрать Всеправославный собор в 2016 году. Он должен стать Восьмым по счёту Вселенским собором. Последний раз такой собор (Седьмой) проходил в 787 году, в Византии.
Председательствовать на Всеправославном Соборе будет Вселенский Патриарх. Каждую автокефальную Церковь на Соборе будет представлять Предстоятель и не более, чем 24 архиерея. Каждая автокефальная Церковь обладает одним голосом.
На грядущем соборе будут рассматриваться такие темы как «Календарный вопрос»,
Среди части православных России существует мнение, что Восьмой Вселенский собор «откроет ворота антихристу». Одним из доводов этому служит убеждение, что из «Второго Рима» после его падения (божьей кары за предательство веры на Ферраро-Флорентийском соборе 1438–1439 годов) ушла благодать. А святость православной веры хранит только Москва – Третий Рим.
В свою очередь, концепция Третьего Рима была сочинена старцем Филофеем в начале XVI века. Однако спустя пять веков его идею во многом трансформировали, придав пророчеству старцу почти противоположный смысл. Попытается кратко разобраться, что же из себя представляет идея «Третьего Рима».
Концепцию «Третьего Рима» сегодня нередко поминают политики, журналисты, общественные деятели, говоря: еще в XVI веке было очевидно, что именно России предначертано стать господствующей мировой державой, что имперские притязания Москвы вполне оправдываются особой миссией наследницы Рима и Константинополя. Но о чем на самом деле говорил автор концепции «Третьего Рима» старец Филофей?
Послание старца
Послание старца псковского Елеазарова монастыря Филофея было написано около 1523–1524 года и адресованное великокняжескому дьяку в Пскове, Мисюрю Мунехину (это был представитель центральной власти в Пскове, присоединённом незадолго до этого). А непосредственным поводом к написанию послания стали распространявшиеся тогда астрологические предсказания о якобы предстоящем в 1524 году новом всемирном потопе.
Предсказание это пришло на Русь с Запада, оно было напечатано в астрологическом альманахе, изданном в Венеции в конце XV века и многократно переиздававшемся. Ужас охватил города Европы, а наиболее предприимчивые даже начали строить ковчеги. Эти предсказания пришли и на Русь, внеся беспокойство в церковные и правительственные круги.
Естественно, требовалось их опровергнуть. Два образованнейших человека того времени, афонский монах Максим Грек и псковский монах Филофей писали такие опровержения. Но каждый – по-своему.
(Максим Грек)
Максим Грек подошёл к проблеме с богословских позиций. Он противопоставил астрологическому детерминизму тезис о свободе воли человека и о Божественном Промысле, который направляет всю жизнь человечества. Это не оставляет места влиянию небесных тел. Судьба человека определяется его свободным выбором, а не планетами и звёздами.
Старец Филофей строил опровержение иначе. Он тоже коснулся темы звёзд, но отмел её небрежным замечанием: «Сия вся кощуны суть и басни». Главное он видел в причинах тех изменений, что происходят в истории стран и народов. Свершилось главное «изменение»: к Руси перешла функция неразрушимого христианского Ромейского (Римского) царства. Царства, которое возникло в эпоху Августа, во времена земной жизни Спасителя, и потому новых глобальных перемен не будет.
Его построение находится в русле средневековых эсхатологических учений. Он произнес пророчество о будущем России, и направил в её сторону гораздо более древнее пророчество, восходящее к ветхозаветным текстам, о Римской-Ромейской империи как последней империи, которой предстоит существовать до скончания мира. Вероятно, он исходил из толкования святителя Иоанна Златоуста, (2 Фес 2:7):«Когда прекратится существование Римского государства, тогда он (антихрист) придёт. И справедливо, потому что пока будут бояться этого государства, никто не подчинится антихристу, но после того, как оно будет разрушено, воцарится беззаконие, и он будет стремиться похитить всю — и человеческую, и божескую власть».
Залог нерушимости
По логике этого толкования, Римско-Ромейское царство служит залогом нерушимости, не допускающим того глобального изменения, о котором говорит астрологическое предсказание. Филофей производит операцию переименования «царства нашего государя» в Ромейское царство, исходя из факта падения и «старого», и «нового» Рима.
Как почти все произведения того времени в Московии, послание старца Филофея на всемирный потоп (как и толкование Максима Грека) не сохранилось в оригинале. Оно множество раз переписывалось, и сегодня нельзя с уверенностью сказать об истинности тех строк. Но всё же примем его на веру в той версии, которая бытует.
Научная публикация, состоявшаяся в 1901 году, основана на вторичной рукописи, где фрагмент текста о переименовании России в Ромейское царство был искажён. Такое же вторичное чтение сохранила и публикация в «Памятниках литературы Древней Руси».
Оказалось, что в более поздних рукописях термин «Ромейское» заменен словом «Росийское»; в других рукописях, наоборот, производится расширительная контаминация: «<…> и снидошася во едино царство Российского государства, по пророческим книгам то и есть, рече, Ромейское царство Российския держава московского государя и всеа великия Росия, два убо Рима, рече, падоша, а третий стоит, а четвертому не быти».
Но поразительнее другое – современники не знали этого пророчества Филофея или, в карайнем случае, считали его вторичным, малозначимым замечанием. Ни Василий III, ни Иван Грозный ни разу на эту концепцию не ссылались. Иван IV любил другое сочинение — «Сказание о князьях Владимирских» — о происхождении русских князей от императора Августа.
В ней представлена другая идея Августа, нежели в построениях Филофея: здесь он – властелин вселенной. Август начал разделять вселенную, и часть её получил некий Прус, от которого пошла Прусская земля, а далёким его потомком был князь Рюрик, основатель династии Рюриковичей, а позднее и князья Владимирские.
Именно эти идеи использовались в ряде случаев в идеологическом обосновании внешней политики Ивана IV. А про Москву как Третий Рим у него нет ни слова.
Важной вехой в истории идеи была эпоха учреждения патриаршества. Уложенная грамота Московского поместного Собора 1589 года закрепила на историко-каноническом уровне определение «Третьего Рима». Но и оно исходило не из уст (пророчества) Филофея. В грамоте Московского собора 1589 года формула Третьего Рима изложена от лица Константинопольского патриарха Иеремии II: «…Твоё же, о благочестивый царю, великое Росейское царствие, третий Рим, благочестием всех превзыде».
Но и тогда идея «Третьего Рима» была воспринята просто как реверанс Москве Константинопольского патриарха. Прошло более двух с половиной веков, в течение которых на высшем уровне об этой концепции никто не вспоминал.
Лишь при Александре II о ней «вспоминают». Впервые послания старца Филофея были опубликованы в «Православном собеседнике» в 1861–1863 годах, тогда-то о них узнала образованная публика (хотя эта публикация ещё не была строго научной, а скорее выглядела как заметка о занятном факте). Богословия пророчеству старца Филофея придала работа В. Н. Малинина «Старец псковского Елеазарова монастыря Филофей и его послания», напечатанная в 1901 году. В ней Третий Рим рассматривается уже как эсхатологическая идея. Но и этот труд не был замечен ни Синодом, ни царской семьёй. Пророчество старца Филофея продолжает оставаться малоизвестным.
Мифом идея Третьего Рима
Мифом идея Третьего Рима становится только после 1917 года, особенно в канун Второй мировой войны и послевоенные годы, когда концепция Третьего Рима — уже в искажённом виде — становится инструментом холодной войны. Её в конце 1930-х упоминает и философ Бердяев.
В его работе «Истоки и смысл русского коммунизма», опубликованной в 1938 году, появляется трактовка идей старца Филофея как идей тоталитаристских. А в работе 1946 года «Русская идея» Бердяев пишет: «Империалистический соблазн входит в мессианское сознание».
По-настоящему внедрить в массовое сознание идею Москвы как Третьего Рима пришла в голову Сталину. Россия, по его задумке, должна была стать центром мирового Православия. Влиятельному прозападному Ватикану должен был противостоять восточный Третий Рим — Москва.
Мысль о Третьем Риме широкая публика узнала из фильма «Иван Грозный», который в самый разгар войны по личному указанию Сталина снимает в Алма-Ате режиссер Сергей Эйзенштейн. В этот же год Сталин «перезапускает» РПЦ.
После окончания Второй мировой войны Сталин требовал как можно быстрее создать в Москве Всемирный православный религиозный центр. Сталинскую идею поддерживали церковные иерархи стран-сателлитов.
В частности, известна телеграмма Патриарху Алексию I болгарского митрополита Стефана из Софии. «Русской православной церкви настало время выдвинуть себя — занять первое, руководящее место в ряду всех православных церквей.
Держава после беспримерных побед и разных успехов вознеслась на необыкновенную высоту. Великой державе подобает возвеличить свою Церковь.
В пору тягчайших испытаний и страданий бывшую ее неусыпной молитвенницей и вернейшей сотрудницей, освободившейся от недугов и крайностей дореволюционного прошлого. По нашему разумению, настало время исполниться пророчеству инока Филофея о Москве — Третьем Риме», — говорилось в телеграмме.
Вслед за Бердяевым, империалистическую версию идеи «Третьего Рима» поддерживал и английский историк А. Дж. Тойнби, Он писал, что «серьёзные исторические последствия» концепции Филофея и в середине XX века, возможно, ещё не развернулись в полной мере».
Теория «Третьего Рима», по мнению историка, обосновывала право Москвы использовать авторитет Византии, этой «бледной тени Римской империи», «для доказательства веры в бессмертие своего универсального государства — прежде всего в политических целях».
Но идея Третьего Рима принадлежит не только России. Италия стала тем местом, где трансформация этой идеи прошла аж дважды.
Итальянский патриот Джузеппе Мадзини пропагандировал идею республиканского Третьего Рима во время объединения Италии. По его мнению, первый Рим императоров и второй Рим пап должен был сменить Третий Рим – народный. В сходном значении выражение «Третий Рим» использовал в своих речах и Бенито Муссолини, подразумевая под «третьим Римом» фашистскую Италию.
В целом ряде страстных выступлений Муссолини рассказывал своим соотечественникам о том, что Второй Рим – этот период декаданса – закончился и будет заменен Третьим Римом, который станет таким же прославленным, как и Первый. К счастью, в интерпретации Муссолини эта идея так и не осуществилась.
(Советуем прочитать прекрасную книгу доктора исторических наук Нины Васильевны Синицыной «Третий Рим: Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV—XVI века)», изданную в 1998 году.
В ней она очень подробно описывает истоки этой идеи и её трансформацию и эксплуатацию в более позднее время).
