Предъистория

Псков под большевиками

Зачем Сталин расстрелял поляков?

Расправа с заключенными

Откомандированная группа

Несколько документов

Спецсообщение

Докладная записка

Об эвакуации тюрем западных областей СССР

“Tysketöser” и "tyskerunge"

Помочь, проекту "Провидѣніе"

Предъистория

Согласно ОПЕРАТИВНОМУ ПРИКАЗУ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА С.С.Р. № 00447 (Ежова) С 5 АВГУСТА 1937 ГОДА ВО ВСЕХ РЕСПУБЛИКАХ, КРАЯХ и ОБЛАСТЯХ НАЧИНАЛАСЬ Т.Н. "ОПЕРАЦИЯ ПО РЕПРЕССИРОВАНИЮ БЫВШИХ КУЛАКОВ, АКТИВНЫХ АНТИСОВЕТСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ и УГОЛОВНИКОВ." Все репрессированные разделялись на 2 категории:

а) к первой категории относятся все наиболее враждебные из перечисленных выше элементов. Они подлежат немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на тройках — РАССТРЕЛУ.

б) ко второй категории относятся все остальные менее активные, но все же враждебные элементы. Они подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них, заключению на те же сроки в тюрьмы по определению тройки.

Из представленной выше ссылки видно, что СВЕРХУ были утверждены нормативы на репрессированных 1 и 2 категории, и "какие бы то ни было самочинные увеличения цифр не допускаются".

Что мы видим из приведенного документа? Товарищ Родин, секретарь Кировского обкома просит товарища Сталина увеличить лимит по обоим категориям соответственно на 300 и 1000 человек. Симптоматична резолюция вождя - он самолично увеличивает лимит по первой категории до 500 человек. Это означает, что только за 21.10.1937 генсек лично погубил 200 человек.

В историческом сообществе выложен документ:

baronet65

Псков под большевиками и во время войны
(из воспоминаний В.А. Пирожковой)

Мемуары Веры Александровны Пирожковой - прекрасная иллюстрация жизни 1930-х гг. Очень бы рекомендовала ознакомиться адептам секты культа Сталина, особенно тем буйным, которые считают нужным его канонизировать. Товар-исчи, канонизируйте Люцифера сразу, что уж там!


Псков 1920-х гг: "Небольшой старинный город с 40 тысячами населения был окружен деревнями и утопал в садах. Никогда в своей жизни и нигде я не видела такого богатства яблок, как в Пскове во время моего детства, когда еще не все сады были уничтожены. Они умирали на глазах, но в годы моего детства еще существовали. От китайских и райских (первые – продолговатые, вторые – круглые) малюсеньких яблочек, из которых варили варенье, до огромного апорта и немного меньшей по размеру очень распространенной антоновки, от раннего желтого и кисловатого белого налива до краснощекой и сладкой малиновки… каких только не было яблок! Много было и ягод, лесной земляники, клубники, малины, черной смородины, росли и вишни, но для черешен было слишком холодно, также как и для хороших груш; груши были, но твердые и маловкусные. До революции было, конечно, множество привозных фруктов".

Беда пришла с революцией. Тот коллега отца... говорил моим родителям: «Вы не знаете, перед чем мы стоим». Мой отец часто вспоминал его слова. Мои родители легкомысленно надеялись на победу Белой армии, не предпринимая ничего для бегства в случае дурного исхода. Моему брату-кадету Ильюше было 15 лет, когда началась гражданская война. Родители не хотели пускать его в армию по молодости, но он ушел тайком. Честь будущего офицера не позволяла ему оставаться вне борьбы. Он присоединился к армии Юденича. Сколько таких мальчиков беззаветно отдали свою жизнь в борьбе с надвигающимся на Россию ужасом, тогда как много взрослых офицеров отсиживались дома или даже пропивали собранные на борьбу деньги! Разложение зашло далеко. Но Белая армия сделала, что могла, и хорошо, что теперь среди молодежи в стране растет иное, положительное к ней отношение.

Северо-западники: Моя мать мне часто рассказывала, как сжалось у них сердце, когда в Пскове раздался протяжный гудок, которым Юденич обещал предупредить псковичей, если их армия будет уходить. Мои родители до последнего момента надеялись, что Белая армия удержится… Они сами не знали, как объяснить, что они не бежали. Они просто растерялись. Бежало все же 15 тысяч псковичей из 40 тысяч тогдашнего населения".

Псков 1920-х гг.: Псков прежде вообще утопал в садах. Все это умирало на глазах. В саду при доме было тоже много яблонь, кроме того, кусты малины, черной и красной смородины. Жильцы решили снимать урожай и делить по количеству членов семей, а детям разрешить ходить в сад и есть ягоды с куста, сколько они хотят. Вначале это было объедание крупной малиной и смородиной, да и яблок каждая семья получала порядочно. Но снимать и делить урожай хотели все, а ухаживать за кустами и деревьями не хотел или не умел никто. Сначала погибли кусты, не было уже ни малины, ни смородины. Потом постепенно перемерзли не утеплявшиеся зимой яблони. Дольше всех держалась яблоня с китайскими яблочками, и их еще собирали для варенья. Потом и она капитулировала.

Та же судьба постигла и другие фруктовые сады Пскова. И потом, если мы лично и имели яблоки, то только потому, что на той же улице наша старая знакомая сохранила свой маленький домик и садик при нем. Она продавала яблоки хорошим знакомым. В государственных магазинах яблок, конечно, не было, да и на колхозном рынке, которым жил весь город, яблоки не продавались.

Исчезла, кстати, и рыба в прежде очень рыбном Пскове: две реки, недалеко Псковское озеро. Я помню еще время, когда мама приносила много рыбы с базара, и я приставала к ней, прося сделать фаршированную щуку по-еврейски, чему моя бабушка, а от нее мама, научились в Польше. Но постепенно вся рыба исчезла и ничего, кроме снетков, достать было нельзя. Мой отец качал головой и говорил: “Все Сталин съел, и яблоки, и рыбу, какой ненасытный».

Школьная жизнь: "Мы тогда должны были хоть гроши, но жертвовать на одно из трех обществ: Мопр (помощь международной революции), Озет (помощь евреям), или на общество воинствующих безбожников".

"Павлики Морозовы": "Однажды были созваны три старших класса – школа была тогда еще семилеткой, и старшими классами были 7-й, 6-й и наш, 5-й. Все эти подростки и дети должны были голосовать за или против расстрела «вредителей транспорта». Это было первый и последний раз для меня. Впоследствии Сталин перестал устраивать дымовую завесу из голосований граждан и детей. Он расстреливал без всякой «санкции».

Помню нашего классного руководителя, учителя словесности Гринина, для которого это голосование детей за расстрел было, очевидно, отвратительно, но который боялся отказаться. У него же была семья, дочь, учившаяся классом выше меня, и ее младший на три года брат. Был еще кто-то, вероятно, от партийцев, но я точно уже не помню. Сидевшая рядом со мной Зина подняла руку за расстрел. Но я не могла. Я вообще не подняла руки. Поднять против я не решалась: с ранних детских лет усвоенная ответственность за родителей не допускала такого мужественного шага. Я была еще слишком мала, такое выступление не приписали бы моим собственным убеждениям, а начали бы копаться, «чем дышит семья». Мы сидели в одном из первых рядов. Неужели никто не заметил, что я не подняла руки? Не знаю. Никто ничего не сказал, а вопрос «кто воздержался?» задан не был. Возможно, внимание от моей неподнятой руки отвлекла ученица 7-го класса, поднявшая руку против расстрела. В нее сейчас же вцепились: почему она голосует против расстрела? Она встала и спокойно ответила, что она вообще противница смертной казни.

Я не знаю, что было потом с ней или ее родителями. Я тогда была еще мала, новичок в школе, я не умела прислушиваться к тому, что говорят, и узнавать новости. Помню только, что в стенной газете, в отделе «Что кому снится», было написано, что этой ученице (фамилии ее не помню) снится, что советская власть построила дворец вредителя транспорта. Это была обычная коммунистическая передержка: от непринятия смертной казни до построения дворца для – справедливо или несправедливо – обвиняемых большая дистанция".

Вера и церковь: "В церковь мои родители во время НЭПа ходили, особенно на большие праздники. Я помню, как, отправляясь на пасхальную заутреню, они меня укладывали спать, но я никогда не спала. Горела лампадка у икон, и я все время на нее смотрела, ожидая возвращения родителей. Иконы у нас висели во второй комнате. В страшный 37-й год мама поддалась всеобщему страху до такой степени, что однажды сняла иконы и спрятала их, а в первой комнате повесила какой-то дешевенький портрет Сталина. Мой отец некоторое время терпел, но потом сказал: «Если ты не уберешь эту морду, то я сам разорву ее в клочья. И повесь снова иконы». Мама, ничего не возразив, так и сделала. Одна из этих икон доехала и До Германии и до сих пор висит над моей кроватью".

Максимально горькая эпоха: О политике и об идеологии мы пока между собой не говорили. Но вот политические анекдоты все же рассказывали, причем очень злые. Я знала тогда множество политических анекдотов, они ко мне как-то сами летели. Кто именно рассказывал мне тот или иной анекдот, я уже не помню, осталось лишь в памяти, что Зина, комсомолка, рассказала мне следующий анекдот:

Сталин стал как-то раздумывать, не следует ли все же чем-нибудь порадовать народ, но так, чтобы государству не было накладно. Вдруг к нему явился какой-то незнакомый человек и сказал: «Дай мне слово, что не казнишь меня, тогда я научу тебя, что сделать, чтобы доставить народу радость, а государству было бы не накладно». Сталин дал обещание. Когда этот человек вытащил из кармана толстую веревку, дал ее Сталину и сказал: «Вот, повесься на этой веревке, народу будет огромная радость, а государству совсем не накладно, как раз наоборот». Нравился мне анекдот, который рассказывался после смерти Максима Горького, когда русские города и веси стали называть его именем. Какой-то профессор литературы предложил в честь Максима Горького назвать всю нашу эпоху «максимально горькой». И в тот год я записала себе в тетрадь, именно записала, не только запомнила, прекрасное переложение пролога к «Руслану и Людмиле»:

У Лукоморья дуб срубили, Златую цепь в Торгсин снесли, Кота в котлеты изрубили, Русалку паспорта лишили, А лешего сослали в Соловки. Из курьих ножек суп сварили, В избушку три семьи вселили. Там нет зверей, там люди в клетке, Над клеткою звезда горит, О достиженьях пятилетки Им Сталин сказки говорит.

В то время я также ясно ощутила, что надо мной, как и над всеми нами, тяготеет огромная, искусная, страшная пропагандистская машина, которая хочет всех нас внутренне деформировать. Мои родители, которым было 38 лет, когда произошла революция, не могли, видимо, понять, что эта пропагандистская машина означает для подрастающего человека, еще полуребенка. Они были вполне устоявшимися людьми боялись только внешней силы, могущей погубить их физически, а не такой, какая могла бы их внутренне деформировать. Я же начала понимать эту силу именно как таковую. Она давила на мою душу.

О приезде Ромена Роллана в СССР: И тем не менее у меня был временный порыв жгучей ненависти, даже перекрывшей на время ненависть к Сталину, к человеку, который как будто бы и не должен был вызывать ненависть. Это был Ромен Роллан. Его приезд в СССР, его лицемерно-покровительственные похвалы строю и, что еще хуже, назидания нам, что мы должны быть счастливы, живя в такой стране, тогда как мы задыхались, вызывали у меня приливы ярости и острой ненависти к этому писателю с мировым именем, живущему на свободе и вталкивающему нас своими словами еще глубже в страшное засасывающее болото, из которого нет выхода. Как он смеет, ничего не зная, ничего не понимая или… продавшись им? Сталин был враг № 1, здесь все было ясно. Но этот предатель человечности! Зато какую радость, какое облегчение мы ощутили, когда услышали, что Андре Жид, вернувшись, написал хоть отчасти правду.

Уже в эмиграции Ф.А. Степун рассказал мне, что Ромена Роллана сбила с толку его жена. До революции она была гувернанткой в России в какой-то аристократической семье, вышла замуж за старого русского князя и вскоре овдовела. Уже во Франции она вышла замуж за Роллана. Ее сентиментальные склонности к стране ее первого мужа превратились в странный совпатриотизм, который, казалось, был не к лицу бывшей княгине. Она и потащила своего второго мужа в СССР. Там жил еще в крайней нищете родственник ее первого мужа, тоже какой-то князь. Ролланы выразили желание его увидеть. Князя разыскали, приодели, наскоро подкормили и предъявили Ролланам. Они выразили желание, чтобы он посетил их в Париже. И эту просьбу столь важного для советской пропаганды гостя можно было удовлетворить. Несколько позже этот князь ехал через Германию в Париж и по дороге остановился у живших тогда в Дрездене Степунов. С гордостью он привез им подарок: целый чемодан ржаных сухарей! Слепуны моргали глазами и не могли понять, что сей сон значит, а князь, в свою очередь, опешил: советские газеты тогда писали, что в Германии господствует такой голод, что люди падают на улицах городов и умирают от голода. Я помню это и помню, как я посмеивалась, не веря ни одному слову этой пропаганды. А вот старый князь поверил! Он хотел спасти Степунов от голодной смерти… ржаными сухарями!

О ностальгии: "Мне навсегда запомнилось, как 17-летняя девушка из более нуждавшейся семьи с выражением непередаваемой тоски мне как-то сказала: «Мне бы хоть во сне раз увидеть, как жилось прежде, при царе, как мама рассказывает»."

О боязни лиц: Я потом не раз размышляла об этой боязни лиц. Она проявилась повсюду. Так, нигде нельзя было увидеть портрета Троцкого, и даже во время кратковременной дружбы с нацистской Германией нельзя было увидеть портрета Гитлера. Откровенно говоря, я и сейчас не совсем понимаю, чего они боялись. По моему мнению, никто из них не обладал привлекательным лицом, а у Троцкого и Гитлера лица были даже отталкивающие. Чего же они боялись?

Ничего особенного, просто экскурсия по культурному городу: Один раз наш класс уже ездил в Ленинград. Тогда всем, кто там раньше не был, город очень понравился. Я-то знала его, но всегда была рада лишний раз побывать в городе Петра. Конечно, для меня он остался городом Петра, но в своих записках я буду называть его тогдашним официальным именем, тем более, что, как ни странно, мы тогда его и между собой так называли, хотя его улицы в наших разговорах носили старые имена. Никто не говорил: «Пойдем на проспект 25-го Октября», все говорили: «Пойдем на Невский». Помню, как мы тогда осматривали Петропавловскую крепость и экскурсовод у могил императоров, называя их имена, прибавлял: «Сдох тогда-то». Меня от этого внутренне переворачивало.

О том, как страна советов "просвещала" народ: Ни у кого в нашем поколении не было ощущения, что советская власть дала им большие возможности. Все отдавали себе отчет, что без революции они при желании тоже могли бы учиться в высших учебных заведениях и, возможно, даже при более легких условиях. Во всяком случае, прирабатывая и чуть ли не подголадывая, они учиться смогли бы. Таким было общее настроение.

О финской войне: "Пропаганда советской прессы против Финляндии, завершившаяся сообщением, что финны обстреляли советские пограничные заставы, утверждения, что Финляндия намерена напасть на Советский Союз с целью захватить Ленинград, город, в котором было больше жителей, чем во всей Финляндии, вызывала чувство глубокого стыда. Конечно, мы не отождествляли себя с коммунистическими диктаторами. Мы всегда говорили «они» и «мы», но все же они действовали от нашего, от народного имени. Все как-то не верилось, что «мы» нападем на маленькую Финляндию.
Но нападение совершилось. И Ленинград погрузился во тьму, Хотя у финнов не было никакой возможности совершать налеты на Ленинград, затемнение было полное и требовалось оно свирепо. В СССР все проходило «кампаниями». Начиналась такая кампания, и выполнение ее требовалось самыми жестокими методами. Затем постепенно надоело, и «кампания» спускалась на тормозах, пока о ней вообще не забывали. Так как-то раз была в городе «кампания» по запрету переходить улицу вне маркированных семафором переходов. Повсюду вдруг появились милиционеры, и за незаконный переход взимался штраф в 25 рублей. Потом постепенно милиционеры поисчезали, и все опять переходили улицы, кто где хотел. Но дело с затемнением было серьезнее, все же война. Для подъездов раздобыли синие лампочки, а так город стал жутко темным. Эта темнота усугублялась еще и тем, что в 1939 году снег не выпал.

С завоеванной советской армией территории финны уходили – все. Ни один человек не оставался. Солдаты находили иногда в домах накрытый стол, остатки завтрака, обеда или ужина, смотря в какое время войска занимали то или иное местечко, но ни одного человека. Советских солдат это очень угнетало. Им внушали, что они идут освобождать финнов от капиталистических эксплуататоров, а освобождать буквально некого. Благоустроенные финские дома, обстановка их жизни потрясали советских солдат.

Помнится также, что, когда я в тот год ехала домой на 1-е мая, я попала в поезде в купе, где были лишь командиры. Все они были подвыпившими, и я опасалась, что мне придется искать другое купе. Но они вели себя прилично. Только один сказал: «Знаете, мы на фронте видели много финок, вот таких финок, – и он вытащил финский нож, – других финок мы не видели». Безлюдие занимаемых областей угнетало всех.

Все для народа, а как же: И вдруг в псковских магазинах появилось масло. И какое! Прекрасное сливочное масло лежало горами на прилавках. Я зашла в магазин и для проверки попросила отвесить мне килограмм. Продавщица сейчас же отрезала от горы масла кусок, взвесила и подала мне. Остолбенело я взяла килограмм масла. Можно было купить и несколько килограммов… Что же произошло?
На этот раз не военные, а железнодорожники объяснили: неожиданно были остановлены транспорты продовольствия, шедшие в Германию. При тогдашней слабой технике хранения и при такой жаре долго держать масло не имело смысла, и его «выбросили» в магазины Пскова. Отчего вдруг затормозили продовольственные транспорты в Германию? Не было ли это дополнительным признаком того, что война совсем близко? Но и тут мы как-то отмахнулись от надвигавшегося.


Об отступающих "героях": И как раз тогда, когда советские войска уже отступили от Пскова, а немецкие еще не вошли, Запсковье подверглось бомбардировке. Тогда погибли дочь (19 лет) и сын (16 лет) нашего учителя словесности Гринина. Его самого не было дома, а жена, оставшаяся в доме, была ранена падающей балкой, но осталась жива. Мальчик же захотел посмотреть на бомбы и побежал на улицу, а девушка залезла с подругой в земляную щель, которые нас заставляли рыть вместо бомбоубежищ. И как раз туда прямым попаданием упала бомба. Гринин и многие другие утверждали потом, что Запсковье бомбардировали не немецкие, а советские самолеты, чтобы отомстить населению, не желавшему бежать с отступавшими советскими войсками.

Но началось другое: отряды советских поджигателей – мы и не знали, что на случай войны организованы такие отряды, – ходили по городу и поджигали здания. Делали они это довольно неорганизованно, без видимого плана. Жилые дома, к счастью, не поджигали, но жаркая и сухая погода создавала опасность, что от искр, летящих от горящих зданий, загорятся и старые деревянные дома, в которых жили люди. Зачем-то эти отряды сожгли замечательно красивое, ажурное здание бывшего реального училища, где мой отец так долго преподавал. Мой отец стоял и с грустью смотрел, как горело и рушилось здание. Пожаров, конечно, никто не тушил.

Самое ужасное было, что сожгли политическую тюрьму вместе с заключенными. Близко живущие слышали отчаянные крики горевших живьем или задыхавшихся в дыму людей.

Хотели взорвать электрическую станцию, но директор предотвратил взрыв, за что его в последний момент расстреляли. Так он своей жизнью спас городу воду и свет, так как строить во время войны новую станцию для населения немцы, конечно, не стали бы, да и не могли бы.

О бегстве от "освободителей": Сейчас слышишь только о том, что немцы вывозили русское население на запад. Я лично, не имея возможности проверить этого по достоверным документам, отношусь к таким сообщениям скептично: зачем было нужно отступавшей немецкой армии загружать себя еще русским населением? Куда и зачем нужно было немцам вывозить стариков, женщин и детей? Хоть как-то их устраивать, хоть как-то кормить, хотя самой немецкой армии приходилось уже очень трудно. Я лично знаю, что многие, очень многие русские сами бежали с отступавшей немецкой армией. Никто этих людей точно не считал, их биографии потом перекраивались, да и само их существование замалчивалось или отрицалось, но мне доводилось говорить со многими, из страха перед сталинскими репрессиями уходившими с немецкой армией, причем солдаты и офицеры помогали им вопреки приказу Гитлера. Один русский рассказывал мне как-то уже в эмиграции, что в том месте, где он был, немцы отступали очень быстро; он даже не успел переобуться, и вскочил на немецкий танк, куда его взяли, с одной ногой в валенке, а другой – в сапоге. В общей сложности, с отступавшей на запад немецкой армией ушло приблизительно 2 миллиона русских, и это был совершенно исключительный феномен – население уходило с армией противника, больше боясь «своих» властей.

Все это потом замалчивалось, размывалось, скрывалось не только советской пропагандой, но и союзниками, выдававшими беженцев после войны в Советский Союз насильно. Так же и немецкие источники замалчивают этот факт, поскольку общая установка такова, что зверства и насилия совершал только национал-социалистский режим и никто более. Правды о Второй мировой войне не написал еще никто, и она вряд ли когда-нибудь выйдет на свет Божий.

Зачем Сталин расстрелял польских офицеров?

Про Катынь было известно давно, сразу после войны. Я не помню, чтобы кто-то сомневался в том, что расстрелял польских офицеров НКВД по приказу Сталина или Политбюро, что одно и тоже.

Но в те времена уби­вали, ссылали, переселяли столько советских граждан – военных, штат­ских, генералов, офицеров, ученых, писателей, крестьян, что расстрел по­ляков не выглядел чем-то особенным.

Обычная советская политика и практика. Мы жили в обществе, в котором каждый человек, независимо от его заслуг, званий, партийности вдруг мог оказаться врагом народа. Так мы жили и ничему не удивлялись.

Шумиху начали поляки. Сначала они пытались договориться со Стали­ным, но он их обманывал. После распада Советского Союза и отстранения от власти в Польше коммунистов, подяки начали действовать на между­народном уровне.

Поляков убивали и во время войны, и после войны, и НКВД, и немцы, а после войны свои коммунисты. Но в Катыне расстреляли польскую ин­теллигенцию. Интеллигенция не любит, когда ее убивают и главное имеет интеллектуальные и политические ресурсы, чтобы восстановить истину.

В настоящее время мало кто сомневается, что Катынь дело рук Ста­лина. Во всяком случае я не слышал разговоров о Катыне на работе или в троллейбусе. Но как всегда у НКВД и Сталина нашлись яростные за­щитники вроде Проханова, Шевченко, Илюхина. Да и бывшие «топтуны» стараются на сайтах в Интернете. Но все документы давно найдены и много чего опубликовано.

У меня есть свои соображения по этому вопросу, которые могут слу­жить лишь косвенными доказательствами. Хотя и прямых доказательств вполне достаточно.

Следует вспомнить, что Сталин и некоторые его ближайшие соратники (Буденный, Ворошилов) участвовали в Гражданской войне. Война велась сумбурно с переменным успехом. То белая воинская часть попадала в плен к красным, то наоборот, красные попадали в плен к белым.

Когда белая войсковая часть попадал в плен к Красной армии, то комиссары по­ступали следующим образом. Офицеров расстреливали, а солдат, осо­бенно кавалеристов зачисляли в свои части. Логика была такая – офи­церы идеологические враги их надо уничтожить, солдаты пушечное мясо их можно использовать и если выживут перевоспитать.

В Царицыне, в восемнадцатом году Сталин топил баржи с белыми офицерами, в двадцатые-тридцатые годы, уничтожая цвет грузинского народа и цвет народа русского, он действовал вполне серьезно и целена­правленно. Поэтому в Катыне 1940 году Сталин действовал по проверен­ной и испытанной схеме.

Так поступили и с оказавшейся в советском плену польской армией – офицеров расстреляли, солдат отпустили по домам. В 1940 году польские солдаты не были нужны Советской власти по специальности.

Строго говоря, поляки не были военнопленными. Когда советские вой­ска вошли в ночь на 17 сентября 1939 года на территорию Западной Ук­раины и Западной Белоруссии польские войска не оказали сопротивле­ния Красной Армии. Польский генерала Мечислав Сморавинский 17 сен­тября 1939 года запретил своим частям вступать в бой с полками Красной Армии.

Возможно это была ошибка. Красная армия все равно захватила бы Западную Украину и Западную беларуссию. Но поляки не погибли бы так бесславно и бессмыслено.

Четверть миллиона польских солдат, сержантов, офицеров было за­хвачено Красной армией. 180 тысяч поляков были депортированы в глубь Советского Союза. За ними последовало еще 1,2 миллиона польских граждан. Многих из них отправили за колючую прово­локу. Тысячами гибли они в лагерях Печоры, Инты, Воркуты.

Между прочим я помню как наши польские родственники проезжали в теплушках по пути их Польши в Среднюю Азию. Нам разрешили с ними пообщаться на вокзале в Москве. Позднее, когда началась Отечественная война и Польша стала союзником СССР против немцев, их выпустили и они уехали в Палестину.

Следует особо отметить, что среди арестованных польских военных преобладали офицеры запаса, польская интеллигенция и представители интеллектуальной элиты: более 800 врачей, множество учителей, юри­стов, инженеров, более сотни литераторов и журналистов, около 50 про­фессоров высшей школы, группы работников судов, чинов жандармерии, землевладельцев, католических священников.

В лагерь загнали сотрудни­ков нескольких научно-исследовательских институтов. Среди заключен­ных оказалось 600 летчиков и несколько сотен сержантов и старшин.

Была еще одна идеалогическая причина. Сталин собирался строить в Польше социализм. Для социалистического государства, по его мнению, буржуазная интеллигенция не нужна. Сталин не подозревал, что Гитлер его обманет. Но в конечном счете Сталин достиг своей цели и создал в Польше социалистическое государство. Вполне возможно, что отсутствие в Польше буржуазной традиционной польской интеллигенции после войны облегчило его задачу.

СССР долго утверждал, что поляков расстреляли немцы. Но немцы так не расстреливали. Из истории Освенцима, Майданика , Бухенвальда и многочисленных лагерей уничтожения и гетто достоверно известно, что немцы перед расстрелом заставляли людей раздеться, отбирали у них документы и драгоценности. Они не могли допустить, чтобы столько до­бра пропадало.

НКВД перед расстрелом не раздевал поляков и не отобрал у них до­кументов. В Катыни у некоторых жертв были найдены драгоценности, часы, портсигары. В карманах мундиров убитых польских офицеров обна­ружили множество писем, дневниковых записей, календарей, газет.

Следует отметить, что гестапо тоже уничтожило много польской интел­лигенции после захвата Польши. Как говорится, хрен редьки не слаще.

Ни в коем случае не следует рассмаривать мою заметку как защиту гестапо и немцев. И гестапо, и НКВД похожие органицации, специализи­ровавшиеся на массовых убийствах невинных граждан.

Моя реплика - это лишь соображения о катыньском деле, которые воз­никли у меня при чтении газет и на которые почему-то никто не обратил внимания.

Михаил Этингоф

Расправа с заключенными в Дубно (перевод документа)

Отдельное управление Тайной военной полиции (ГФП) при 48-м Армейском корпусе

1 июля 1941 г.

Тема:

Расстрел коммисаров НКВД и партийных функционеров, а также доклад о расстреле органами НКВД 400 этнических немцев и украинцев в тюрьме г. Дубно.

Отдельное управление ГФП при XXXXVIII АК прибыло в Дубно уже в четверг, 26.6.41 около 17 часов. Немедленно был установлен контакт с некоторыми немецкоговорящими жителями (с учителем и священником). Было установлено, что по поручению комиссара НКВД Винокура в местной тюрьме было расстреляно большое количество политзаключенных. Расстрелы производились комендантом тюрьмы, чье имя еще не установлено, при участии секретаря тюремного управления еврейки Бронштейн, а также некоторых тюремных служащих, чьи имена также еще не установлены. По словам жителей, речь идет о примерно 400 политзаключенных.

После разговора с жителями рано утром 27 июня 1941 г. было произведено посещение тюрьмы г. Дубно. К этому времени тюрьма была уже захвачена местными жителями, чьи родственники еще находились в тюремных помещениях. Тюремные камеры, в которых лежали тела расстрелянных, также были взломаны жителями. Их целью было вывезти тела расстрелянных родственников, что и было сделано с помощью повозок.

Картина, открывшаяся зашедшим в казематы тюрьмы, была ужасной – ее просто невозможно описать словами. Повсюду лежали расстрелянные и изуродованные штыками трупы стариков, мужчин, женщин и девушек примерно шестнадцатилетнего возраста.

Всего было насчитано более ста тел. Некоторые женщины при виде того, что случилось с их родственниками, были настолько потрясены, что бились головами о тюремные стены. Из-за сильной жары в помещениях тюрьмы стоял отвратительный запах.

По этой причине я распорядился, чтобы тела убитых были похоронены силами заключенных, а тюремные полы, на которых повсюду была кровь, вымыты. Поначалу выполнение моего указания не представлялось возможным, так как нельзя было предоставить достаточное количество охраны для обеспечения этих работ.

После этого мы приступили к созданию агентурной сети, с помощью которой должны были быть выявлены местные партийные функционеры и комиссары НКВД, а также должна была быть установлена их личность. Через эту агентурную сеть, а также при участии некоторых представителей местного украинского населения, в пятницу, 27.06.41 а также в субботу, 28.06.41 было выявлено семь человек из числа упомянутых функционеров и комиссаров, которые были доставлены в крепость г. Дубно.

Эти семь преступников, которые долгое время орудовали в городе, обязаны были знать о совершенных убийствах. В крепости к ним была приставлена усиленная охрана. Тем временем местными жителями было вывезено из тюрьмы и похоронено до 39 тел убитых. После прибытия 111-ой пд, в понедельник, 30.6. 41, стало возможным приставить к арестованным охрану в числе двадцати солдат, вооруженных пистолет-пулеметами.

Было решено, что эти семь преступников, а также сорок русских пленных, будут задействованы на чистке тюремных помещений, а также на захоронениях тел погибших. К этому времени, однако, из крепости было вывезено около 2000 находящихся там пленных. По этой причине вместо сорока русских пленных на упомянутых работах было задействовано сорок лиц еврейской национальности. В понедельник, 30.6.1941, между 14 и 18 часами силами семи преступников, а также сорока евреев на тюремном дворе около западной стены были вырыты ямы примерно двух метров шириной и 1 1/8 метров глубиной.

Это было сделано с целью вынести тела погибших из тюремных помещений и последующего их захоронения. После этого в тюрьме была произведена чистка инвентаря, а пропитанные кровью мешки из соломы, одеяла и лежащие повсюду предметы одежды были сожжены. Теперь помещение тюрьмы считается очищенным.

Между тем удалось найти архитектора тюремного здания, которому было поручено починить решетчатые железные двери на этажах таким образом, чтобы их можно было закрыть, поскольку к ним нельзя было найти ни одного ключа, равно как и к дверям в камерах. Хотя все двери в камерах были взломаны, на отдельных этажах тюремного помещения удалось создать условия для содержания заключенных на закрытом пространстве. Всего для этих целей было подготовлено четыре этажа с 118 камерами средней и большой площади.

После проведения этих мероприятий тюрьму можно считать готовой к приему политических и прочих заключенных; ключи от каждой двери находятся в здании городской комендатуры г. Дубно.

Следует особо отметить, что удалось установить следы изнасилования по меньшей мере у одной заключенной женского пола, которая в числе других девяти женщин была изнасилована, уже будучи расстрелянной. Об этом свидетельствует то, что нижняя часть живота у женщины была обнажена, одежда была задрана наверх, ноги раздвинуты под углом, характерным для совершения полового акта, а во влагалище были найдены следы спермы.

О том, что женщину изнасиловали уже после расстрела ,свидетельствует положение ног – если бы ее расстреляли после полового акта, то ноги бы приняли совершенно другое положение, характерное для смертельной агонии.

Насколько жестоко пытали, истязали и мучали невинных политзаключенных, говорит находка, сделанная при чистке тюремных камер и вывозе тел заключенных: была найдена полностью содранная кожа человеческой руки, на которой все еще находились ногти пальцев. Помимо этого, была найдена человеческая ступня со все еще висящими на ней лоскутьями кожи. Как и в случае с рукой, кожа была полностью содрана.

Как было установлено в дальнейшем, аресты политических заключенных производились совершенно бессистемно. Выжившие рассказывали среди прочего о заключенном, арестованном из-за неуплаты налогов; другой узник был помещен в тюрьму только из-за того, что на двадцать минут опоздал на работу. Одна узница была заключена по стражу по причине того, что у нее нашли украинский журнал националистического толка и т.п.

Самым печальным случаем, однако, можно назвать случай с шестнадцатилетним этническим немцем, который принадлежал к скаутской организации, и только из-за этого месяцами содержался в тюрьме, а впоследствии был расстрелян.

Тем временем было установлено, что некоторые заключенные смогли избежать расстрела, или же отделались ранениями. Раненые находятся в частной клинике в г. Дубно. Они, а также лица, которые смогли спастись бегством, были допрошены и показали, что расстрелы проводились около 10 часов вечера во вторник 24 июня 1941 года.

Выжившие смогли спастись тем, что они смогли выломать двери в камерах или же пробить стены при помощи батареи отопления, а потом через внутренний двор тюрьмы перелезть через стену. Вероятно, по причине поднятого шума тюремные охранники решили добить всех оставшихся , что и было сделано на рассвете в среду утром.

Характер ранений на телах некоторых убитых позволяет заключить, что они были ранены или убиты путем нанесения телесных повреждений штыком.

Из показаний выживших и местного населения следует, что главными ответственными за это преступление являются комиссар НКВД Винокур и секретарь тюремного управления, еврейка Бронштейн. По имеющимся данным, Винокур был пойман и расстрелян, а Бронштейн все еще скрывается на территории г. Дубно. В отношении нее ведутся розыскные мероприятия.

Семь упомянутых выше комиссаров НКВД и их помощников были привлечены к вывозу и последующему захоронению тел убитых заключенных. Потом преступников заставили вырыть могилу, также у западной стены тюрьмы, но на некотором расстоянии от могил других заключенных. После этого семь преступников были казнены; казнь была приведена в исполнение расстрельной командой пехотной дивизии в понедельник 30.6.41 около 18 часов.

Яма с телами преступников была засыпана землей группой евреев, находящихся непосредственно на месте.

Секретарь управления военной полиции
Отдельное управление ГФП Без указания места, 1 июля 1941 г.
при 48-м Армейском корпусе

Копия

Прилагается : Отделению тайной военной полиции 626 при 1-й Танковой группе с отметкой, что оригинал был направлен Отделению разведки и контрразведки XXXXVIII АК.

Подписано : (неразборчиво)

Секретарь управления военной полиции

Перевел Дмитрий Баранов

Откомандированная группа тайной военной полиции 48-го Армейского корпуса 30 июня 1941 г.

В результате получения секретных сообщений стало возможным обнаружение и задержание в Дубно 27 и 28 июня 1941 комиссаров и функционеров НКВД, указанных в списке под номерами 1–7. Лица под номерами 1–3 признали, что являются членами коммунистической партии и работали на НКВД (ГПУ).

Лица под номерами 4–7 отрицали членство в коммунистической партии, однако они были опознаны фольксдойче и украинцами и изобличены в том, что виновны в гибели ряда лиц (фольксдойче и украинцев). Речь идёт о следующих:

1. Николай Иванович Корановский, род. 9.5.1894 г. в селе Komariwci, проживающий: г. Дубно, ул. Шевченко, 4; начальник милиции г. Дубно.

2. Михаил Захарович Кушко, род. 13.10.1889 г. в селе Parutino, проживающий: г. Дубно, ул. Шевченко, 18; директор совхоза в окрестностях Дубно.

3. Иван Павлович Челнако, род. 1.11.1908 г. в селе Olischanko, проживающий: г. Дубно, ул. Шевченко, 4; помощник начальника милиции управления НКВД по г. Дубно.

4. Сидор Онуфриевич Кузичнюк, род. 8.8.1912 в селе Krilewo, проживающий: Дубно, ул. Шевченко, 18; председатель и депутат городского совета г. Дубно.

5. Яков Абрамович Зировский, род. 19.4.1915 в Tschernikowkaja, проживающий: г. Дубно, ул. Будённовская, 29; охранник на почте, участник коммунистического молодёжного союза.

6. Константин Прокофьевич Степаненко, род. 25.9.1908 в Nischni Duepowsk, проживающий: г. Дубно, ул. Вокзальная, 64; служащий на мясокомбинате, партийный функционер.

7. Филипп Никанорович Бассист, род. 14.11.1907 в Metschko Wapnarka, проживающий: г. Дубно, авиагородок, 254; сапожник, во время войны - служащий интендантства.

Согласно приказу фюрера комиссары НКВД подлежат расстрелу. Собранных изобличительных материалов более чем достаточно, чтобы признать их таковыми.

Поэтому указанные в пунктах 1–7 лица были расстреляны сегодня, 30.6.1941 около 18:00.

Секретарь полевой полиции
(подпись)

Перевел Александр Кочетков

В дополнение к немецкому - несколько советских документов из ГАРФ (опубликованы А.Гурьяновым и А.Кокуриным) См., ниже.

Несколько советских документов

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР тов. БЕРИЯ

Дальнейший вывоз заключенных из тюрем прифронтовой полосы, как вновь арестованных после проведенной эвакуации тюрем, так и в порядке расширения зоны эвакуации, считаем нецелесообразным, ввиду крайнего переполнения тыловых тюрем и трудностей с вагонами.

Необходимо предоставить начальникам УНКГБ и УНКВД <совместно>, в каждом отдельном случае, по согласованию с военным командованием решать вопрос о разгрузке тюрьмы от заключенных в следующем порядке:

1. Вывозу в тыл подлежат только подследственные заключенные, в отношении которых дальнейшее следствие необходимо для раскрытия диверсионных, шпионских и террористических организаций и агентуры врага.

2. Женщин с детьми при них, беременных и несовершеннолетних, за исключением диверсантов, шпионов, бандитов и т. п. особо опасных, - освобождать.

3. Всех осужденных по Указам Президиума Верховного Совета СССР от 26. 6, 10. 8 и 28.12 - 1940 г. и 9.4 с. г., а также тех осужденных за бытовые, служебные и другие маловажные преступления, или подследственных по делам о таких преступлениях, которые не являются социально опасными, использовать организованно на работах оборонного характера по указанию военного командования, с досрочным освобождением в момент эвакуации охраны тюрьмы.

4. Ко всем остальным заключенным /в том числе дезертирам/ применять ВМН - расстрел.

Просим Ваших указаний.

Зам. Народного комиссара Внутренних дел СССР /Чернышов/

Начальник тюремного Управления / Никольский /

"4" июля 1941 г.

Спецсообщение

СПЕЦСООБЩЕНИЕ
„О ПОЛОЖЕНИИ В ТЮРЬМАХ ВОЛЫНСКОЙ, РОВЕНСКОЙ, ТЕРНОПОЛЬСКОЙ, ЛЬВОВСКОЙ И ЧЕРНОВИЦКОЙ ОБЛАСТЕЙ“
ВОЛЫНСКАЯ ОБЛАСТЬ

22 июня с.г. около 14.00 часов тюрьма № 1 гор. Луцка была подвергнута бомбардировке вражескими самолетами. Было сброшено 11 бомб, и одной из них был полностью разрушен приврат, при этом были убиты надзиратель ДИДЫК, Нач. хоз. тюрьмы БОНДАРЕНКО и его жена. Ранено 2 человека надзирателей т.т. РОЖКО и МАРКИЗА.

По окончанию бомбардировки заключенными, около 2000 человек, был поднят бунт, во время которого ими были взломаны двери камер, склады тюрьмы, где находились топоры, бритвы и др. режущие предметы. Вооружившись этими предметами, заключенные разрушили в прогулочном дворе вышку, часть из них пыталась бежать через приврат. Подразделением конвойной части заключенные были остановлены и предупреждены, что в случае попытки бежать они будут расстреляны. Несмотря на это предупреждение, отдельные заключенные пытались бежать и тут-же были расстреляны.

До 9.00 часов 23.06.41 г. заключенные пробыли в прогулочном дворе и затем водворены обратно в корпус тюрьмы. До бунта приговора на 73 заключенных осужденных к ВМН были приведены в исполнение.

В 12.00 часов 23.06 по распоряжению начальника тов. СТАНА заключенные были выведены обратно на прогулочный двор и из всех заключенных были отобраны 14 человек, осужденных по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26.06.40 г. 30 человек, осужденных по бытовым статьям УК и 40 человек малолеток. Указники и бытовики в количестве 44 человек были освобождены, а малолетки водворены обратно в камеры.

После отбора 84 указанных заключенных начальником 2-го отдела УНКГБ тов. ГОНЧАРОВЫМ, сотрудником УНКГБ ДВОРКИНЫМ, Начальником Тюремного отделения УНКВД тов. СТАНОМ при участии других сотрудников НКГБ и НКВД, оставшиеся на прогулочном дворе около 2000 заключенных были расстреляны. Весь учетный материал и личные дела заключенных сожжены. Ценности, финансовые документы, штампы, печати, журналы учета заключенных и другие документы Зам. Нач. тюрьмы тов. ЛЕСКИНЫМ перевезены в Киев....

Нач. тюремного Управления НКВД УССР капитан госбезопасности (Филиппов)

№ 85426, 28 июня 1941 г. г. Киев

Докладная записка

Начальнику тюремного Управления НКВД УССР капитану госбезопасности тов. ФИЛИППОВУ

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

22.06 с/г в 4 ч. 40 мин. тюрьма № 2 НКВД г. Дубно была обстреляна из самолетов противника, после чего была сделана тревога всему личному составу тюрьмы по усилению охраны, весь надзорсостав был переведен на казарменное положение о чем Вам 22.06 было сообщено спецдонесением, а также УНКВД и ТО Ровенской области.

До 24.06 с/г со стороны ТО и УНКВД по вопросу решения с заключенными распоряжения никакого не было, лишь 24.06 в 10 часов утра по телефону ТО сообщили, что для отправки ЗКЗК [заключенных] по к/р ст. будут поданы вагоны. На это число ЗКЗК по к/р ст. осужденных и следственных насчитывалось 320 чел. Вагоны для отправки ЗКЗК 24.06 прибыли в 17.00, в то время г. Дубно подвергался бомбардировке и артиллерийскому обстрелу со стороны противника, а также по сведению начальника гарнизона, что на город Дубно со стороны м-ка Верба противник ведет наступление в составе 127 танкеток.

По прибытию вагонов я обратился к начальнику РО НКВД и РО НКГБ для оказания помощи отправки ЗКЗК на вокзал, последние в помощи отказали, мотивируя занятость обороной города, а своими силами отправить на вокзал ЗКЗК я не мог, не было транспорта, а вести пешком невозможно, т.к. до вокзала 5 км.

Ввиду скоропостижной обстановки для принятия мер к ЗКЗК я связался по телефону с зам.начальника УНКВД по Ровенской области лейтенантом госбезопасности т. КЛИМОВЫМ, который в это время находился в обкоме партии. Тов. КЛИМОВ дал распоряжение по телефону при невозможности эвакуации намеченный контингент ЗКЗК к отправке уничтожить, а остальных заключенных освободить.

Мной проделано было следующее.

1) ЗКЗК осужденные на короткие сроки и по указу с тюрьмы были освобождены, осужденные на более долгие сроки и следственные по ст. УК были направлены в г. Ровно с частью надзорсостава и охраняющим взводом;

2) в 20.00 я приступил к выполнению распоряжения зам. начальника УНКВД по уничтожению ЗКЗК по ст. к-р, но так как противник занял ст. г. Дубно и продолжал наступать на город, [я уничтожить] всех ЗКЗК, подлежавших к уничтожению, не смог, осталось закрытых в камерах около 60—70 чел.;

3) в 22 ч. 30 мин. с остальным личным составом пришлось оставить тюрьму и отправиться в г. Ровно. Коллектив тюрьмы эвакуировался с г. Дубно после всех, т.к. РО НКВД и РО НКГБ и руководство г. Дубно всех было эвакуировано и не поставили об этом руководство тюрьмы в известность.

25.06 при движении коллектива в г. Ровно по дороге встретились с РО НКВД и НКГБ и местным руководством, которое следовало в Дубно для разведки, к последним присоединилось 10 человек н[ашего] коллектива, остальной состав следовал дальше.

Противником следующие в г. Дубно были пропущены, после чего закрыты все дороги и взяты в окружение. С наших сотрудников не возвратилось двух человек ЕГОРОВ и ЗАВЯЛОВ, остальные с окружения прорвались и прибыли в разное время.

При сборе в г. Ровно оказалось 52 человека из них 5 человек местных. Остальные работники с местного населения остались в г. Дубно...

28. 06.41

НАЧАЛЬНИК ТЮРЬМЫ № 2 г. ДУБНО (подпись)

АГІБ МВС України. Колекція документів

Об эвакуации тюрем западных областей СССР

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
„ОБ ЭВАКУАЦИИ ТЮРЕМ ЗАПАДНЫХ ОБЛАСТЕЙ СССР“
ЛЬВОВСКАЯ ОБЛАСТЬ

Подготовительная работа к эвакуации и сама эвакуация тюрем началась с 22 июня с.г. В 4-х тюрьмах содержалось 5424 заключенных. В первый же день вторжения немцев в СССР в тюрьмах были исполнены приговора по отношению к 108 заключенным, осужденным к ВМН.

... всего тюрьмами Львовской области было расстреляно 2464 заключенных...

Все расстрелянные заключенные погребены в ямах, вырытых в подвалах тюрем, в гор. Злочеве — в саду. ...

ДРОГОБЫЧСКАЯ ОБЛАСТЬ

В двух тюрьмах гор. Самбор и Стрий (сведениий о тюрьме в гор. Перемышль не имеем) — содержалось 2242 заключенных. Во время эвакуации расстреляно по обеим тюрьмам 1101 заключенных ...

27 июня при эвакуации в тюрьме гор. Самбор осталось 80 незарытых трупов, на просьбы начальника тюрьмна к руководству Горотдела НКГБ и НКВД оказать ему помощь в зарытии трупов — они ответили категорическим отказом.

В тюрьме гор. Самбор — надзиратель ЛИБМАН при эвакуации застрелился. 3 работника из числа обслуживающего персонала (местные жители) остались в гор. Самборе. Надзиратель САВКУН дезертировал.

СТАНИСЛАВСКАЯ ОБЛАСТЬ

Из трех тюрем гор. Станислав, Коломия и Печенежино этапировано 1376 заключенных. В тюрьме гор. Станислав осталось — 647 заключенных. В основном из числа обвиняемых за бытовые преступления. Остальные заключенные расстреляны и освобождены ...

...По всем тюрьмам Западных областей УССР только личный состав тюрем приводил приговоры в исполнение и никакой помощи со стороны НКГБ не было оказано...

Начальник тюремного Управления НКВД УССР (Филиппов)

№ с/85447, 5 июля 1941 г. г. Киев

АГІБ МВС УКРАЇНИ. Колекція документів

www.solonin.org

“Tysketöser” и "tyskerunge"

Пару лет тому назад в фильме «Одна война» российского режиссера Веры Глаголевой была показана вымышленная история женщин с детьми от немецких солдат, которые якобы были сосланы советским режимом на удаленные острова крайнего севера.

Коллаборационисток вообще- то не жаловали по всей Европе, но как правило их наказание оставалось делом народных масс, а не государства. Исключением была маленькая, цивилизованная и демократическая Норвегия, где борьба с «немецкими шлюхами» или «Tysketöser» достигла невиданных масштабов. Ситуация действительно была невеселая.

Пропаганда союзников утверждала, что только 400 норвежек "предали нацию и флиртовали с врагом". Согласно представлениям того времени тело женщины было политическим оружием, которое направлено против врага. В то же время в 1989 году были опубликованы сведения, что «Tysketöser» в свой адрес услышали 40-50 тыс. норвежек, фактически каждая десятая женщина страны.

Сразу после окончания оккупации, было арестовано 14 тысяч женщин имевших детей от немецких солдат. 5 тысяч из них были направлены в концлагеря. Так же активно практиковались депортации матерей с детьми от немецких солдат в Германию. "Общество прибегает к таким мерам, чтобы сохранить чистоту рода" писала норвежская пресса. Газеты призывали смыть "расовый позор". Еще более страшная судьба ожидала их детей "tyskerunge" или «немецких ублюдков».

Норвежские чиновники и врачи определяли, женщин спавших с немецкими солдатами и их детей как «людей ограниченных способностей и асоциальных психопатов». Поклонники евгеники, которых в Норвегии было больше чем достаточно, опасались «нацистских генов» у детей немецких солдат, что могло быть угрозой для демократии.

Более того, руководство норвежской психиатрии утверждало, что любовницы немцев несомненно имели «психические отклонения» и их дети в 80% случая должны были быть умственно отсталыми.

12 тысяч «немецких ублюдков» были отобраны от матерей и отправлены в приюты или психиатрические лечебницы. Пауль Хансен, сын немецкого летчика и норвежки вспоминал как его в детстве направили в сумасшедший дом. «Я говорил им: я не сумасшедший, выпустите меня отсюда – Но никто меня не слушал». Из больницы он вышел только в 22 года.

Изнасилования и избиения в приютах и лечебницах "tyskerunge" были обычным делом. Норвежский адвокат Ранди Спайдеволд представлявший интересы «немецких ублюдков» утверждал, что этим дело не ограничилось. В последующие после войны годы на женах немецких солдат и на их детях тестировали наркотики и химические препараты в интересах норвежской армии, университета Осло и ЦРУ.

Только в 60-хх годах узники норвежского ГУЛАГА получили свободу. К тому времени они были неспособны вести нормальную жизнь и воспринимались обществом как изгои. Только в 2005 году, власти страны выразили сожаление касательно проводимой тогда политики, и выплатили жертвам компенсацию в размере 3000-4000 ЕВРО. haspar-arnery.livejournal.com

Помочь, проекту
"Провидѣніе"

Одежда от "Провидѣнія"

Футболку "Провидѣніе" можно приобрести по e-mail: providenie@yandex.ru

Застолби свой ник!

Источник — http://duchesselisa.livejournal.com/