Предисловие
С началом войны
Политическая полиция
Основная структура
Профессиональный опыт
Россия в Iй Мировой войне
Война представлялась скоротечной
Втянутой в эту войну
Против большевиков
Примечания
Помочь, проекту "Провидѣніе"
Предисловие
Органы российской контрразведки оформились в отдельную профессиональную структуру лишь в 1908 г. Это совпало с усилением разведдеятельности на территории империи немецких и австрийских разведок.
Контрразведка быстро развивалась, однако накануне Первой мировой войны она всё ещё испытывала сложности с личным составом.
Дело в том, что начальниками контрразведывательных отделений (КРО) назначались специально командированные в армию жандармские офицеры, а их помощниками – армейские офицеры.
Командированные жандармы не всегда имели практику контрразведывательной работы. С армейскими офицерами дело обстояло ещё хуже – они вообще не имели подобного опыта. К тому же, ни жандармы, ни военные не хотели командировать в КРО хороших офицеров.
Они были нужны на старых местах службы, да и сами офицеры не стремились в контрразведку по причине бесперспективности карьерного роста [4, 136].
Профессионализм жандармских офицеров военные использовали не только для контрразведывательных целей, но и для руководства военной разведкой за рубежом.
Например, накануне войны в Швейцарии была создана тайная разведорганизация под руководством бывшего жандармского полковника, который специально ушёл в отставку. Однако она была раскрыта в августе 1914 г. [1, с. 488].
С началом войны
С началом войны многие жандармские офицеры, желая быть поближе к передовой, подали рапорты с просьбой перевести их в органы контрразведки.
Из-за большого количества рапортов командир корпуса жандармов генерал В. Ф. Джунковский специально разъяснял желающим, что жандармские управления и охранные отделения также имеют отношение к защите государства, но только внутренней [5, с. 354].
Российские жандармыОдним из первых контрразведывательных мероприятий начала войны была массовая депортация вглубь России австрийских и немецких подданных, оказавшихся в приграничных районах. Процесс коснулся также и некоторых российских подданных немецкого происхождения, что создало почву для недовольства среди перемещённых лиц и, в конечном счёте, могло стимулировать рост шпионажа в этой среде.
Тем не менее, от депортации был получен огромный эффект. Так, по утверждению австрийских разведчиков, она "невероятно осложнила” деятельность австро-венгерской разведки в прифронтовой зоне [4, с. 239].
Кроме того, некоторых жандармских офицеров, отлично владеющих немецким языком, посылали в тыл немецких войск. Они под видом коммерсантов объезжали интересующие российских военных районы и собирали самую разнообразную информацию.
Они действовали не только в тылу войск противника, но и собственно на территории Германии.
Например, жандармскими разведчиками поставлялись сведения о прохождении воинского призыва в немецкой армии, о настроениях мирных граждан стран Тройственного союза и т. д. [5, с. 515].
Политическая полиция
Также повышенную активность политическая полиция стала проявлять и внутри империи. Товарищ министра внутренних дел и командир корпуса жандармов В. Ф. Джунковский, выступавший за искоренение секретной агентуры, с началом войны признал её необходимость по некоторым направлениям полицейской деятельности.
Например, выступившая против войны большевистская фракция РСДРП, сразу же привлекла к себе повышенное внимание полицейских структур. Кроме того, большевики подозревались в связях с немецкой разведкой [Подр. см. 7]. Чтобы не дать им соединиться с меньшевиками, было признано необходимым усилить среди них агентурную работу.
В 1915 г. В. Ф. Джунковский был отправлен в отставку, потому что указал Николаю II на негативную роль Г. Е. Распутина. После В. Ф. Джунковского секретные сотрудники вновь начали давать большой объём информации.
Восстановилась и секретная агентура в армии, что было очень важно, поскольку позиционная война располагала к нахождению войск на одном месте долгое время, а это влекло за собой усиление революционной и антивоенной пропаганды среди солдат, что было выгодно противнику. К 1915 г. революционное движение уже в полной мере восстановило свои силы, разгромленные в период 1905 – 1907 гг., и начало более активную деятельность.
С началом Первой мировой войны усиленную помощь военным стала оказывать и Заграничная агентура. Если ранее ей запрещалась разведывательная и контрразведывательная деятельность, то сейчас она стала необходима. Заграничная агентура установила связь с представителем русской разведки в Париже. Также на неё были возложены некоторые функции военной цензуры.
Однако разведдеятельность этого подразделения Департамента полиции не принесла больших результатов, т. к. необходимого опыта служащие зарубежной агентуры не имели.
Тем не менее, Заграничная агентура продолжала действовать не только в странах-союзниках и нейтральных государствах (Франция, Британия, Италия, Швейцария), но и в Германии. Кроме того, в декабре 1916 г. по причине симпатий Швеции к странам Тройственного союза была организована Скандинавская агентура.
Однако проявить себя она не успела [3, с. 110]. В феврале 1917 г. Заграничная агентура прекратила своё существование вместе с ликвидацией Департамента полиции.
Последний заведуюший Заграничной агентурой в присутствии русского посла в Париже опечатал помещение, где располагалась канцелярия политического заграничного сыска, и оставил это всё до приезда комиссии Временного правительства.
Основная структура
Всё же основной структурой, борющейся с немецким и австрийским шпионажем, оставалась контрразведка. При решении своих специфических задач и разведчики, и контрразведчики обращались за сведениями к жандармам губернских управлений. Губернские жандармские управления поставляли интересующую военных информацию, проверяли и уточняли присланные ими сведения. Такого рода сотрудничество имело место, не смотря на натянутые отношения между армией и жандармерией.
Отдельный Корпус жандармовИнтересы разведки были самыми разнообразными. Так, например, начальнику контрразведывательного отделения при штабе Минского военного округа в январе 1916 г. от могилевских жандармов потребовались сведения “о составе семьи и урожденной фамилии жены сына оршанского купца первой гильдии В.Б. Лютина”, а также о том, состоит ли в числе оршанских купцов некто Айзек Живов, Шивов или Зивов, который на тот момент находился в плену [2, л. 1].
Однако разведка интересовалась не только нравственностью и благонадежностью уже попавших в плен военнослужащих. Она также собирала сведения о подозрительных людях, находящихся в тот момент в русской армии. Так, именно разведчиков, а не контрразведчиков, заинтересовала информация о довоенной жизни рядового автомобильной команды штаба 4-й армии Д.П. Свирида. Однако после проверки оказалось, что он до службы ни в чем подозрительном замечен не был [2, л. 74].
Близость фронта, загруженность полиции и, возможно, обычные бюрократические проволочки заставляли разведчиков повторять свои просьбы по 2-3 раза. Например, ротмистр разведотделения Вырголич, обращаясь к минскому полицмейстеру с просьбой ускорить ответ по делу Л. Рубца, даже не подозревал, что телеграмма со сведениями уже направлена ему, но почему-то в разведотделение не попала [6, л. 265].
Причем просьбы разведывательных структур мало чем отличались от просьб органов политического сыска. Например, помощник начальника могилевского ГЖУ в Оршанском уезде ротмистр Мейер собирал для своих армейских коллег сведения о благонадежности некоторых лиц и их связях [2, л. 20, 40].
Информация, которую жандармам предлагалось проверить, была не всегда точной. Например, разведчики путали фамилии, имена, профессии подозреваемых. Все эти ошибки жандармы могилевского ГЖУ методично исправляли, отправляя информацию в разведотделения.
Однако это не мешало разведчикам снова и снова просить жандармов проверять неточно поданные сведения [2, л. 74, 77].
Профессиональный опыт
Получая профессиональный опыт, органы российской разведки и контрразведки постепенно становились более профессиональными. Однако к концу 1915 г. удар по их престижу нанесла сама российская власть.
Правящие верхи почему-то решили, что пошатнувшееся единство общества может спасти тотальная шпиономания. Население постепенно стали приучать к тому, что шпионы находятся повсюду.
Под этот набирающий обороты маховик попал даже военный министр В.А. Сухомлинов. После его отставки общество готово было поверить во всё. Появились слухи, что шпионы существуют даже среди представителей императорской фамилии.
Шпиономания сказалась и на работе КРО. С 1915 г. они всё больше стали превращаться в структуру, дублирующую политическую полицию. Контрразведчики занимались борьбой со спекуляцией, дороговизной, политической пропагандой и даже рабочим движением.
Причём происходило это не потому, что контрразведкой руководили жандармские офицеры, а из-за требования военных властей заниматься подобными делами в качестве первоочередной задачи. По мере расширения деятельности КРО начал быстро увеличиваться и их штат.
Естественно, что туда опять стали попадать непрофессионалы. С 1916 г. рост численности личного состава контрразведывательных отделений стал почти неуправляем [4, с. 283].
К началу 1917 г. контрразведка стала жить практически независимой от армии жизнью, не признавая никакого подчинения. Тем не менее, её работа была достаточно эффективной.
По признанию руководителя германской разведки Николаи, немцы всё время нуждались в глубокой разведке, а она так и не принесла больших результатов.
Россия в Первой Мировой войне
1 августа этого года исполнилось сто лет со времени вступления Российской империи в большую европейскую войну, ставшую мировой.
На волне патриотического подъема в России ее стали называть «Второй Отечественной», а также «Великой», о чем до сих пор свидетельствуют памятные плиты, установленные на стенах Морского Никольского собора в Кронштадте. Так же и в Англии, и во Франции о ней вспоминают как о «Великой войне».
Однако в России в памяти поколений события Первой Мировой войны заслонили революционные потрясения, гражданская смута, становление большевистской диктатуры и мобилизация экономики страны к новой жестокой войне. Все европейские страны пережили тогда ряд внутренних потрясений, вызванных последствиями Первой Мировой войны.
В некоторых из них один за другим вспыхивали вооруженные конфликты, к власти пришли фашистские режимы, началась гонка вооружений. В современной западной историографии весь период 1914—1945 гг. иногда называют «Второй Тридцатилетней войной».
Причины, обусловившие военное противостояние в нач. XX в., можно кратко представить следующим образом. Ведущие колониальные государства конкурировали друг с другом в разных частях света, их политики ревностно следили за тем, чтобы соперники не усилили свое влияние в ущерб собственным интересам.
Война между Германией и Францией в 1871 г. привела к усилению первой и ущемлению последней. Постепенно вокруг этих стран сложились два союза, направленных друг против друга: Германия, Австро-Венгрия и Италия с одной стороны, Франция, Россия и Англия с другой стороны.
Последний союз получил название Антанта от фр. Entente — соглашение (один из предвоенных договоров между Францией и Англией назывался Entente Cordinale — «Сердечное согласие»). Связанные союзными договорами, эти стороны образовали два военных блока.
К сожалению, разрешение взаимных притязаний они видели только путем войны. Впрочем, в каждом лагере официально заявляли лишь о защите «национальных интересов». На этой «национальной» почве объединялись конкурирующие во внутриполитической жизни в развитых европейских странах партии консерваторов, либералов и даже социал-демократов.
Реальность военного столкновения ощущалась уже в 1905 г., когда возник т.н. Марокканский кризис между Германией и Францией. Франция пыталась расширить свою зону влияния в Северной Африке, а Германия успешно продвигала свои интересы в исламских странах, таких как Османская империя.
Россия в это время втянулась в военный конфликт с Японией, и в Германии справедливо рассчитывали, что она не сможет оказать быстрой военной помощи Франции в случае обострения ситуации.
Тогда же в кабинетах германского штаба получил законченный вид план Шлиффена, предусматривавший использование центрального положения стран германского блока против Франции и России в случае войны. Западная Европа имела развитую систему железных дорог, облегчавшую проведение мобилизации.
План Шлиффена предполагал быстрое наступление на Францию через Бельгию и ее разгром, пока Россия будет собирать свои силы для помощи союзнице на своих огромных пространствах со слаборазвитой сетью дорог.
Реальность успеха такого плана в 1905 г. не вызывала сомнений, поэтому конфликт с Германией Франция разрешила путем уступок.
Война представлялась скоротечной
Война представлялась скоротечной и на генштабистских картах, и на государственных совещаниях. Общество в европейских странах, несмотря на Гаагские конвенции 1907 г., ограничивающие использование военной силы, предусматривающие правила обращения с военнопленными и др., еще глубоко не осознало, какой прогресс в военной области произошел благодаря развитию техники.
Еще не были испытаны ударная мощь тяжелой артиллерии, убийственный огонь пулеметов, наводящие страх воздушные налеты, неожиданность подводной торпедной атаки.
Еще не было представления об ужасе газовой атаки и не было испытано напряжения войны на истощение противника. Поэтому июльский кризис 1914 г., вызванный убийством в Сараево австрийского эрцгерцога Фердинанда и его супруги, был воспринят простыми людьми по принципу «будь что будет».
Сараевское покушение, конечно, не может считаться причиной мировой войны. Это событие сначала было воспринято в Европе как характерное для этого региона преступление. Выстрелы звучали здесь и прежде.
Между тем, сербская организация «Молодая Босния», осуществившая покушение, рассматривала участие эрцгерцога в военных маневрах на Косовом поле как очередной шаг к осуществлению австрийской экспансии на Балканах. Правительство Австро-Венгрии в течение месяца вынашивало решительную ноту в отношении Сербии и консультировалось с союзником.
В Германии хорошо знали о темпах перевооружения российской армии и флота, которые должны были осуществиться к 1918 г. В этом случае достичь военного превосходства над восточным противником страны центрального блока не могли. Поэтому возобладала идея «превентивной войны».
Германия одобрила жесткие требования Австро-Венгрии к Сербии, означающие войну с Россией. В результате, 23 июля Сербии был предъявлен резкий ультиматум из 10 пунктов.
В ультиматуме значились требования, напрямую угрожавшие самостоятельности страны, например, допущение австрийских служб для подавления «революционного движения», угрожающего целостности австрийской монархии, и для расследования дела об убийстве эрцгерцога австрийскими чинами на территории Сербии. Сербское правительство ответило согласием со всеми пунктами, указывая на обязательное соблюдение при этом норм международного права.
Однако правительство Австро-Венгрии обвинило сербскую сторону в неискренности и отговорках, которые приводят к попустительствам и поддержке в стране организаций, деятельность которых направлена против австрийской монархии. 28 июля Сербии была объявлена война.
В ответ на это Россия 17 (30 - н.ст.) июля объявила мобилизацию. На следующий день Германия предъявила России ультиматум, требуя ее прекратить. Не получив положительного ответа, Германия объявила 19 июля (1 августа) войну России. Через два дня войну Германии объявила Франция, а когда немцы вступили на территорию Бельгии – Англия и ее доминионы (Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, Индия).
Так война постепенно превратилась в мировую.
Втянутой в эту войну
Россия оказалась, по сути, втянутой в эту войну, причем ее армии отводилась вовсе не второстепенная роль. В широко известной теперь Записке императору члена Государственного Совета П.Н. Дурново, поданной в феврале 1914 г., она сравнивалась с ролью тарана, взламывающего оборону противника на востоке, в то время как на западном фронте шли бы оборонительные сражения.
Автор Записки был противником войны с Германией и хорошо предвидел угрозу внутренней катастрофы в случае неудачного ведения войны: «социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна».
Из Записки П.Н. Дурново: «Начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ.
Побежденная армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка.
Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению».
В ходе военных действий русские войска неоднократно переходили в наступление, оказывая поддержку армиям французов и англичан, прогибавшимся под немецким напором на западном фронте. В августе-сентябре 1914 г., когда разворачивалось франко-германское сражение на р. Марне, две русские армии без основательной подготовки перешли в наступление в Восточной Пруссии и были разбиты.
Потери составили более 80 тыс. человек. Успешнее развивалось в то же время русское наступление против австро-венгерских войск в Галиции, закончившееся выходом на склоны Карпат. В 1915 г. уже германские и австрийские войска, усилившие свое сосредоточение на восточном фронте, перешли в наступление, в результате чего были потеряны Галиция, Литва и Польша.
Почти одна треть Белоруссии также была оккупирована. Немцы предприняли здесь попытку прорваться дальше (Свентянский прорыв), но были отброшены. Англо-французские войска никоим образом не облегчили бремя тяжелого отступления русских войск в 1915 г., потери которых составили ок. 2 млн. убитыми и пленными. В 1916 г. германские войска начали наступление на французский город Верден, где обе стороны понесли тяжелые потери.
Чтобы не допустить переброски немецких дивизий с восточного фронта под Верден, было предпринято наступление русских войск в районе оз. Нарочь. Операция не принесла успеха, погибли более 80 тыс. русских солдат. Такие же потери принесло неудачное наступление русской армии под Барановичами летом того же года.
В то же время в ходе т.н. Брусиловского прорыва австрийским войскам было нанесено в Галиции такое сокрушительное поражение, от которого Австро-Венгрия не могла оправиться до конца войны (немецкие потери ок. 1,5 млн. убитых и пленных, русские – ок 100 тыс. убитых и ок. 400 тыс. раненых). В 1916 г. успешно развивалось наступление против Турции на Кавказском фронте.
Героем целого ряда операций, среди которых штурм Эрзерума (своего рода второго Измаила), стал генерал Н.Н. Юденич (выходец из дворян Минской губернии). К началу 1917 г. русская армия была уже достаточно вооружена, экипирована и укомплектована.
На совещании военных представителей Антанты в Петрограде в январе 1917 г. обсуждались планы новых наступлений и окончательного разгрома стран германского блока, которым, однако, не суждено было сбыться. 23 февраля (8 марта – н.ст.) в Петрограде начались волнения рабочих, ставшие прологом февральской революции, приведшей к падению в России монархии и воцарению анархии.
Из воспоминаний У. Черчилля о мировом кризисе 1916—1918 гг.: «Несомненно, ни к одной стране судьба не была столь жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была уже видна. Она уже выдержала шторм. Жертвы были принесены, труды завершены, когда все было брошено. Отчаяние и предательство овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления закончились, снарядный голод был преодолен, поставки оружия лились рекой… Несмотря на ошибки большие и страшные, тот строй, который в нем (царе Николае II – А.Х.) воплощался, к этому моменту выиграл войну для России».
Как известно, стремление Временного правительства продолжать войну до победного конца не увенчалось успехом, как и наступление, предпринятое по убеждению А.Ф. Керенского. Дисциплина в русской армии разваливалась, офицеры теряли власть над своими подчиненными, немецкое командование охотно позволяло своим солдатам устраивать «братание» с русскими.
Против большевиков
Большевики, придя к власти, первым делом издали декрет о мире «без аннексий и контрибуций». В ноябре 1917 г. с германской стороной была достигнута договоренность о временном прекращении военных действий и начались переговоры о заключении сепаратного мира в Бресте.
Предложения большевиков были, конечно, отвергнуты и навязаны тяжелые условия с аннексией Прибалтики и Белоруссии (по линии Лида-Пружаны-Брест) и контрибуцией в 6 млрд. марок.
Попытка советской стороны затянуть переговоры была пресечена наступлением германских войск, которые в начале марта заняли практически всю территорию Белоруссии, и даже после подписания мира в Бресте явно не спешили ее освобождать.
Против большевиков на переговорах в Бресте было обращено декларируемое ими «право наций на самоопределение». Еще в 1916 г. германский и австрийский императоры провозгласили создание самостоятельного Польского королевства. Фактически это было государство под протекторатом Германии.
Правда, его восточная граница немцами долго не определялась, что сильно волновало поляков, рассчитывавших на Белоруссию и Литву.
Такие же зависимые государства немцы планировали создать в Прибалтике, Финляндии, а также в Украине, где Центральная рада провозгласила Украинскую Народную Республику. Попытка создать такую же республику в Белоруссии (БНР) была немцами проигнорирована.
После краха Германского блока Советской России пришлось иметь дело с претензиями восстановленной Речи Посполитой, границы с которой установил Рижский договор в 1921 г.: Польша получила западные области Украины, Литвы и Белоруссии.
Таковы некоторые итоги Первой Мировой для России: людские (1,5 млн. убитых, 3,8 раненых, 2,4 взятых в плен) и материальные потери не были компенсированы, были отторгнуты значительные территории, на западной границе возникло польское государство, ставшее своеобразным щитом против СССР, оказавшегося на время в международной изоляции.
Можно встретить утверждение, что Россия имела накануне войны захватническую цель — добыть пролив Босфор и остатки европейских владений Турции. Однако дипломатические консультации по этому вопросу между представителями Антанты начались только после вступления в войну Турции в ноябре 1914 г.
Это намерение было воспринято союзниками с пониманием: владение черноморскими проливами было естественной мерой защиты «русского» моря. К слову, даже Германия, пытавшаяся в 1915 г. заключить с Россией сепаратный мир, предлагала ей свои «гарантии» по Босфору и Дарданеллам.
Как бы ни были «агрессивны» для западных стран идея объединения славян под протекцией России и ее выход к Средиземному морю, настоящий характер войне придало вступление немецких войск на русскую землю. Не столько о приобретении чужих земель, сколько о защите своей собственной приходилось теперь думать русскому солдату.
За нее терпел он военные лишения и отдавал свою жизнь в бою. Этот солдатский подвиг достоин нашей благодарной и молитвенной памяти.
Священник Алексий Хотеев
Опубликовано в августовском выпуске духовно-просветительской газеты «Воскресение».
Примечания
1. Алексеев М. Военная разведка России от Рюрика до Николая II. В 2 т. – М.: Издательский дом "Русская разведка"; ИИА "Евразия", 1998. Т. 1 – 608 с. Т. 2 – 432 с.
2. Архивный фонд Национального музея истории и культуры Беларуси. Ф. "Научно-вспомогательный". № 3638.
3. Брачев В. С. Заграничная агентура Департамента полиции (1883 – 1917). – СПб.: Стомма, 2001. – 186 с.
4. Греков Н. В. Русская котнрразведка в 1905 – 1917 гг.: шпиономания и реальные проблемы. – М.: Московский общественный научный фонд; ООО "Издательский центр научных и учебных программ", 2000. – 356 с.
5. Джунковский В. Ф. Воспоминания. Т. 2. – М.: Изд. им. Сабашниковых, 1997. – 653 с.
6. Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 615, оп. 1, д. 15.
7. Николаевский Б. И. Тайные страницы истории. – М.: Наука, 1995. – 274 с.
